"Филип кинред Дик. Затворник из горной твердыни" - читать интересную книгу автора

возвращался к первоначальному замыслу - идее грандиозной кровавой бани,
очищения от "пиноков" и их хозяев, а вспоминая об этом, испытывал такие же
чувства, как при перелистывании засаленных календарей-ежегодников своих
школьных лет. Тогда Фрэнк Финк, по прозвищу "Золотая рыбка", собирался
стать палеонтологом и поклялся жениться на Норме Праут. Норма Праут была
первой красавицей в его классе, и он бесповоротно решил на ней жениться.
Теперь это было настолько же невозвратно, как песни Фреда Аллена и
киноленты Филдса. С 1947 года он перезнакомился, наверное, с добрым
полумиллионом японцев, но его желание расправиться с любым из них или
всеми разом так и не осуществилось ни в первые месяцы оккупации, ни позже.
Оно стало просто абсолютно неуместным.
Погоди. Был один японец, некто мистер Омуро, скупивший арендные права
на большое количество кварталов в центральной части Сан-Франциско, который
какое-то время был владельцем района, где проживал Фрэнк. Мерзкая
личность, подумал он. Прожорливый хищник, он никогда не ремонтировал дома,
перегораживал комнаты, делая из них клетушки все меньше и меньше,
непрерывно повышал квартплату... Омуро беззастенчиво обирал бедняков, в
особенности почти нищих безработных - бывших военнослужащих, во время
депрессии в начале пятидесятых годов. Но именно одна из японских торговых
миссий и приговорила Омуро к смертной казни посредством отсечения головы
за ненасытную алчность. Теперь подобное нарушение суровых, даже жестоких,
но справедливых японских гражданских законов было делом неслыханным. Такое
стало возможным благодаря неподкупности японских государственных
чиновников, особенно тех, что пришли сюда после падения Военного
правительства.
Вспомнив о суровой честности торговых миссий, Фринк несколько
приободрился. Даже Уиндем-Мэтсона могут прогнать как назойливую муху. И
это невзирая на то, что он - владелец "У-М корпорейшн". Фринк, во всяком
случае, надеялся на это "Похоже, я начинаю верить в болтовню о
Тихоокеанском Содружестве Сопроцветания. Странно. Ведь когда-то все это
казалось мне ложью. Пустой пропагандой. А теперь..."
Он поднялся с кровати и нетвердой походкой прошел в ванную. Пока он
брился и мылся, по радио передавали дневной выпуск последних известий.
"Давайте не будем высмеивать эту попытку", - сообщило радио, когда он
прикрыл кран горячей воды.
"Нет, не станем", - с горечью подумал Фринк. Он догадывался о какой
именно попытке говорилось по радио. И все же было во всем этом что-то
смешное, в этом зрелище бесчувственных, унылых тевтонов, марширующих по
поверхности Марса, по красному песку, на который еще не ступала нога
человека. Намыливая щеки, он стал гнусавить себе под нос
прибаутки-экспромты.
- Gott, Herr Kreisleiter. Ist dies vielleicht der Ort wo man das
Konzentrationslager bilden kann? Das Wetter ist so schon. Heiss, aber doch
schon... [О Боже, герр Крайслейтер. Есть ли место, где человек не построил
концлагерь? А погода так прекрасна... Черт побери, все еще прекрасна...]
Тем временем радио продолжало: "Цивилизация Сопроцветания должна
приостановиться и поразмыслить вот над чем: в своих попытках обеспечить
сбалансированное справедливое распределение взаимных обязательств и
ответственности вкупе с соответствующим вознаграждением..." - типичный
жаргон правящей иерархии, отметил про себя Фринк, - "...не потерпели ли мы