"Филип кинред Дик. Предпоследняя истина" - читать интересную книгу автора

же цели, Адамс сказал:
- Я думаю, что бездарная, полная "воды" речь может считаться...
- Я хочу вам кое-что показать. - Смуглый йенсенист встал и со всего
размаха захлопнул крышку авторедактора - Мегалингв приступил к обработке
полученной информации.
Рука об руку Адамс и его новый знакомый направились к "чучелу".
Оно торжественно восседало за огромным дубовым столом под сенью
американского флага.
В Москве за таким же столом сидело точно такое же "чучело", только
флаг был там другой - советский. Это была единственная деталь, по которой
их можно было различить. Все остальное - одежда, седые волосы, черты лица
зрелого и рассудительного человека, мощный подбородок - все было
совершенно идентичным. Оба "чучела" были сконструированы в Германии в одно
и то же время и нашпигованы инженерами-йенсенистами такой высококлассной
электроникой, что казались живыми. Стараясь не попадаться на глаза
посторонним, обслуживающий персонал бдительно следил, чтобы все механизмы
работали совершенно безотказно, чтобы ни тени сомнения не сквозило в
словах, произносимых чучелом. Именно здесь требовалось высочайшее
качество, полное и не вызывающее сомнений сходство для безусловной
имитации той действительности, которую нужно было изобразить.
Ведь даже незначительная поломка, ясно понимал Адамс, имела бы
катастрофические последствия. Как тогда, когда "чучело" почему-то
протянуло вперед левую руку...
...На стене вдруг зажглась красная надпись, зазвенел звонок, и дюжина
обслуживающих "чучело" сотрудников выросла словно из-под земли и
уставилась на него.
Катастрофа - его левая рука тогда вдруг задрожала и задергалась
нервной дрожью, как у человека, подверженного болезни Паркинсона. Если бы
запись шла прямо в эфир, обитатели убежищ, скорее всего, сочли бы это
признаком неизбежной старости. Стареет, перешепнулись бы они, сидя в зале
для собраний под неусыпным надзором политических комиссаров. Посмотрите,
он трясется. Что ж поделать, такая нагрузка, вспомните Рузвельта; война в
конце концов его доконала, она доберется и до Заступника, и что тогда
будет со всеми нами?.. Но, разумеется, эта запись не была показана по
центральному телеканалу. "Чучело" вскрыли, тщательно изучили, испытали и
проверили; крохотная деталь, ставшая причиной поломки, была извлечена и
отремонтирована в цеху одного из жилых комплексов Рансибла, после чего
рабочий расстался и со своим местом и, вероятно, с жизнью, не зная даже,
за что. Потому что и понятия не имел, для каких целей использовалась эта
микросхема или диод.
"Чучело" задвигалось, и Джозеф Адамс зажмурил глаза, стоя вдалеке от
телевизионных камер рядом со смуглым, юным, но уже высококвалифицированным
йенсенистом, автором текста, который будет сейчас произнесен. Может быть,
эта штуковина наконец свихнется, пришла в голову Адамсу дикая мысль. И
начнет читать скабрезные стишки. Или, как старая грампластинка прошлого
столетия, застрянет на одном слове, застрянет на одном слове, застрянет на
одном слове...
- Мои дорогие сограждане-американцы! - сказало "чучело" уверенным,
знакомым, чуть хрипловатым и хорошо поставленным голосом.
Про себя Джозеф Адамс сказал: "Да, мистер Йенси, да, сэр".