"Виктория Дьякова. Камни Юсуфа ("Боярская сотня" #8) " - читать интересную книгу автора

- Еще бы! - расхохотался Иван Иванович. - Ты ей, мой милый, был нужен,
только чтобы прописку получить. А потом на все наплевать стало. Хоть
разводись - она все равно уже питерская, прописана по всем правилам.
- Хрен разведешься, - хмуро ответил Растопченко. - Ты что, не знаешь,
что у нас есть "моральный кодекс"? Чекист должен быть чист, как слеза и с
такой же чистой биографией. А развод - это признак морального и полового
разложения.
- Хорошо излагаешь, - хохотнул капитан. - Так с чего это теща тебя
десять лет терпела, а тут вдруг ты ей врагом номер раз оказался? Давай,
давай. Начал колоться, так уж колись до конца. Как ее зовут?
- Лика, - не стал отпираться бывший чекист. - Месяца три назад в метро
познакомился. У меня от нее прямо крыша съехала. Деньги все на нее тратил,
дома не ночевал, даже службу забросил. Для всех, как в запой, в местную
командировку пропал, и все. Жене-то наплевать, а теща, похоже, учуяла и
стала телеги катать по старой советской привычке... В общем, все. Я-то
думал, как деньги после перехода фирмы к новым хозяевам получу, кину все, и
жену, и службу, да вместе с Ликой сорвусь куда-нибудь, куда глаза глядят. А
теперь что? Ни дома, ни службы, ни денег. Вот кто я теперь, Иваныч? Пустое
место...
- А чего не к Лике своей побежал, а ко мне? - поинтересовался капитан.
- Стыдно... Кому я теперь такой нужен?
- Ладно, - милиционер поднялся и достал из подвесного шкафчика початую
бутылку "Смирнова". - Теперь слушай меня. Слушай и вникай. Сейчас тебе выпал
фарт. Повезло тебе дико. Контора тебя все равно не прокормит, а деньги, что
ты срубить хотел, в конце концов кончатся. Так что слушай и вникай. Сейчас,
как служба медным тазом накрылась, со стервой своей разводись. Тварям твоим
грудастым кроме квартиры ничего с тебя не нужно. Плюнь, избавься от этого
дерьма, освободись. Хрен с ней, квартирой. Это первое. Второе: выкинули тебя
не по статье, не по дурости, а за "аморалку", это хорошо. Слава Богу, не при
Брежневе живем, по постелям никто сейчас за работниками не смотрит. Был бы
спец хороший, а там - хоть голубой, хоть розовый, на это всем плевать.
Третье... С Ликой твоей все ясно теперь станет. Ты у меня дня три отсидись,
успокойся. Потом к ней поезжай. Если примет такого, значит не зря ты из-за
нее с ума сошел. Бросит, тоже хорошо. Нет на нее надежды, значит. Лучше
сразу рвать, чем по второму кругу стерву вместо жены заполучить.
- Да что ты говоришь, Иваныч! - возмутился Растопченко. - Да она для
меня... Да я для нее...
- Вот это ты как раз и узнаешь, - рассудительно кивнул капитан. -
Давай-ка выпьем, и слушай дальше. Значит, недельку покантуешься так,
попривыкнешь к вольной жизни, с делами разберешься ну, а потом...
- К себе участковым, что ли, возьмешь? - поморщился от выпивки Витя. -
Бомжей по подвалам гонять, да бабулек с укропом от метро?
- Тебе сколько лет, Витя? - усмехнулся капитан. - Тридцатник? Ну и чего
ты панику наводишь? Жизнь только начинается. Причем стартовая позиция у тебя
чертовски хорошая: все ведь знают, что дураков в чекисты не брали. Десять
лет отслужил, значит, спец толковый. А аморалка... Плюнуть и растереть.
- Ну да! Каждый первым делом в послужной...
- Проснись, Витя! Конец двадцатого века на дворе! - помахал рукой
капитан. - Кто кроме замшелых кадровиков старой закалки в таких же старых
замшелых конторах сейчас личное дело смотрит? Смотрят на человека!