"Виктория Дьякова. Камни Юсуфа ("Боярская сотня" #8) " - читать интересную книгу автора

в черное платье, и остановился, прижавшись к стене дома, а потом крадучись
заскользил вдоль стены, постоянно оглядываясь и прислушиваясь к чему-то.
Рука князя тут же опустилась вниз, к эфесу висящей на поясе сабли.
Здесь, в дикой немытой Европе, не существовало воевод или сотников, следящих
за порядком на дорогах и городских улицах, не имелось Разбойных и Посольских
приказов, а потому выходить из дома без оружия было равносильно
самоубийству. Перед прекрасными творениями Микеланджело и Берругете, о
которых так любили рассказывать латиняне, богато одетому человеку, не
прихватившему охраны, местные душегубы могли безнаказанно вспороть живот
после первого же шага.
Из окна ближнего дома послышались громкие мужские голоса, говорившие
по-французски:
- Де Бельер, послушайте меня, ее необходимо уничтожить, - горячо
настаивал один из говоривших. - Не миновать нам беды, если...
- Вы жестоки, герцог! - со смехом ответил другой - Убить такую
красотку!
- Коварная флорентийка не простит нам второго промаха...
- Тсс... Она может быть рядом и услышит нас...
Человек в черном замер под окном, прислушиваясь, потом отчаянно вскинул
руку, словно ища опоры, метнулся в тень, затем назад - на освещенную лунным
светом сторону улицы, попробовал открыть соседнюю дверь - та оказалась
заперта..... Голоса стихли, а через минуту дверь распахнулась, четверо
мужчин с обнаженными мечами выбежали из дома и ринулись на одинокую фигуру,
тщетно пытавшуюся спастись бегством. Один из нападавших первым догнал ее,
схватил за руку, капюшон плаща, скрывавший лицо незнакомца упал с его
головы...
В прозрачном ночном сумраке Алексей узнал полные смертельного ужаса
синие глаза неизвестной римлянки из амфитеатра. Отчаянно пытаясь
освободиться, она изо всей мочи рванулась из рук своего преследователя, но
силы, увы, были неравны.
Прекрасно зная, что в европейских столицах иностранным послам лучше не
ввязываться в ночные стычки, и что незнакомка сама могла оказаться
виновницей своего приговора: быть отравительницей, изменницей, детоубийцей -
князь, тем не менее не выдержал: стать равнодушным наблюдателем того, как
четверо мужчин зарежут одну женщину он не хотел.
- Оставьте ее! - потребовал царский посланник, обнажив саблю и давая
врагам время повернуться. Не мог же он, честный русский воин, бить кого бы
то ни было в беззащитную спину. - Оставьте ее, или объяснитесь!
Французы, если это были они, поначалу растерялись, сгрудились в кучу,
но быстро перестроились. Один остался держать женщину, трое молча бросились
на Алексея. Князь сделал шаг влево и навстречу, отвел выброшенный в его
сторону клинок своим и резко рубанул врага саблей поперек лица. Тот
откинулся назад и рухнул в уличную пыль.
Двое других сразу остановились, и разошлись в стороны, перегородив
улицу широкой испанской стойкой: меч в правой руке и длинный стилет в левой.
Алексей с облегчением рассмеялся: французы совершенно не умели драться. Они
не понимали, что человек, держащий по клинку в каждой руке, проигрывает
своему врагу почти целый шаг в дальности удара. Ничего удивительного, что
схизматики отдали османам половину Европы и басурманы уже сейчас стоят под
стенами Венеции - татары, и те лучше сражаются.