"Мэгги Дэвис. Аметистовый венец " - читать интересную книгу автора

благодарность Генриха, возведя его на английский трон, даже и сосчитать было
бы трудно.
Притворившись, будто ей надо поправить прическу, Констанс вытащила руку
из-под его ладони. Чтобы приготовиться к свадьбе сестры, у нее было очень
мало времени. Она только успела вымыться теплой водой, но вытащенное из
сундука, так и не поглаженное платье было все в складках. И все же она
чувствовала себя куда более естественно в бархатном платье с разрезами,
откуда выглядывал алый шелк. Из такого же алого шелка был и ее шарф,
продетый в широкое, отделанное янтарем золотое кольцо. Из-под вуали
выбивались переплетенные золотым бисером ее длинные волосы. Она знала, что
привлекает к себе внимание присутствующих на пиршестве знатных дам. Шарфы и
вуали только-только вошли в моду в Лондоне. Констанс была уверена, что ни
одна подробность ее туалета не ускользнет от их пытливых взоров.
Ближайшие к ним столы были заполнены аристократами и
высокопоставленными церковниками. За представителями монастыря Святого
Ботольфа восседали двое ее духовников. Целый ряд занимали монахи из
монастыря Святого Айдана в грубых коричневых рясах, которые им полагалось
носить. Однако среди них не было приора Мельклана. Духота в переполненном
зале стояла угнетающая. Прибывающие гости сталкивались с выходящими.
Тем временем епископ продолжал все так же нудно бубнить. Но даже в его
пересказе история о том, как принц Генрих завладел престолом сразу же после
смерти своего брата в Новом Лесу, звучала довольно непривлекательно. Никто,
конечно, не употреблял слова "убийство", но в тот августовский день пущенная
рукой убийцы стрела пронзила грудь Вильгельма Второго, а его верный спутник
Уолтер Тирел, граф де Пуа, заявив о своей невиновности, тотчас же бежал во
Францию.
Три дня спустя младший брат короля, принц Генрих, примчался в Винчестер
и, завладев казной, провозгласил себя королем Англии.
Слегка перегнувшись вперед, Констанс посмотрела на свою сестру и
жениха. Бертрада и Вулфстан сидели напротив графа Честера, а родители
жениха - поодаль от них. Весь вечер от их стола не отходили менестрели,
воспевавшие в своих песнях и стихах мужество и отвагу жениха и несравненную
красоту невесты. К счастью, в их песнях не было ни малейшей вульгарности.
Еще накануне Констанс попросила Пьера де Жервиля, чтобы он проследил за
этим, и, по всей видимости, ее просьбу он выполнил.
После того как менестрели удалились, к высокому столу стали подходить
знатнейшие из гостей, провозглашая тосты в честь жениха и невесты. Бертрада
не прикасалась к кубку, в ее лице не было ни кровинки.
Наблюдая за ними, Констанс всячески старалась проникнуть в мысли своей
сестры. Откинувшись назад, Вулфстан разговаривал через плечо с одним из
своих братьев.
"Они уже обвенчаны", - в тысячный раз внушала себе Констанс. Но ее не
покидало опасение, что может случиться что-нибудь неожиданное. У всех была
еще свежа в памяти история о том, как молодой Десмонд в брачную ночь с такой
красноречивостью убеждал новобрачную отвергнуть этот суетный мир и предаться
служению господу, что еще до рассвета она согласилась вступить вместе с ним
в лоно церкви. С наступлением дня оба они отправились в монастыри, он - в
мужской, она - в женский. Там они до сих пор и пребывают.
Констанс глубоко вздохнула. Господи, что они смогут сделать, если
Бертрада уговорит Клайтона совершить что-либо подобное?