"Мэгги Дэвис. Атласная куколка " - читать интересную книгу автора

абсолютной тишине, словно на церковной службе. Каждая держит в руках
небольшую табличку с номером модели, так что покупатели могут проставить
нужный номер в карте-заказе. На показе обязательно присутствует vendeuse
<Продавщица (фр).>, очень элегантная дама в черном, которая ходит между
рядами и, склоняясь к покупателям, шепотом отвечает на любые вопросы.
Высокая мода на рю де ла Пэ - "от кутюр" прежних времен. Единственное, что
приведено в соответствие с требованиями времени, это цены. Не надейся, что
найдешь там что-нибудь дешевле пяти тысяч долларов даже за повседневное
платье".
Саманте, очутившейся в Доме моды Лувель, этот храм консерватизма и
высокого искусства в настоящий момент больше всего напоминал сумасшедший
дом.
Рыжеволосая девушка в забрызганном кровью атласном платье бегом
вернулась в комнату и столкнулась в дверях с невысокой средних лет
женщиной, на шее у которой болтался сантиметр. В руках она держала стакан
воды. Обе одновременно бросились к какой-то старухе в причудливых черных
одеждах, размахивающей палкой из черного дерева и пронзительно вопящей.
Взмах палки, и стакан выскользнул из рук портнихи и, описав дугу, покатился
по ковру.
Все три женщины оглушительно вопили. Старая карга в черном и шали,
наполовину скрывающей ее лицо, продолжала размахивать тростью, завывая,
словно пароходная сирена. Именно ее голос Сэмми услышала еще на лестнице.
В зале Дома моды Лувель оказалось совсем немного мебели: несколько
белых с позолотой глубоких кресел на изогнутых ножках да видавшая виды софа
в стиле Людовика Пятнадцатого. Утренний свет едва пробивался сквозь высокие
окна, освещая мраморный столик, заваленный портняжными принадлежностями и
ворохом шелка и кружев цвета слоновой кости. Какое-то небрежное великолепие
увеличивало размеры и пустоту этого зала, несмотря на то что в самом центре
его явно происходило нечто странное.
- Боже мой! - воскликнула Сэмми.
Было совершенно очевидно, что ее первая встреча с парижским салоном
высокой моды окажется не такой, как предсказывала Джин Руис.
- Merde! Merde! <Дерьмо (фр.).> - истерично визжала рыжеволосая. -
Aidez moi! Ah, mon Dieu, c'est une catastrophe! <Помогите! О боже, это
катастрофа! (фр.).>
Шагнув в сторону, она наступила на подол длинного атласного платья,
потеряла равновесие и грохнулась на пол.
В самом центре всей этой неразберихи оказались крепкого сложения
молодой человек в джинсах и грубых ботинках и хрупкая девушка с совершенно
белым лицом, которую он поддерживал, опустившись на колени. Правой рукой он
обхватил ее запястье и, согнув руку в локте, держал в таком положении. По
обнаженному локтю девушки бежала тонкая струйка крови. Рыжеволосая девица
рухнула в опасной близости от этой пары. Парень выругался.
Единственными, кто еще, казалось, сохранял спокойствие в этой
суматохе, были стоящий неподалеку высокий, приятной наружности мужчина в
дорожном костюме и средних лет блондинка в дорогом платье, которую он
бережно поддерживал. Молодой человек повернул голову, и в его карих глазах
при виде застывшей в дверном проеме Саманты промелькнуло удивление,
сменившееся откровенным восхищением. Он тяжело вздохнул. На его лице
отчетливо читалось: что бы здесь ни происходило, он в этом не участвует.