"Жерар де Вилье. Убить Генри Киссинджера! ("SAS")" - читать интересную книгу автора

бдения в Саудовской Аравии. Безусловно, на столиках виднелись лишь бутылки
с минеральной водой и кока-колой, но повсюду возвышались серебряные чайники
или кофейники, подобные тем, которые украшали их столик. И шумное,
безудержное веселье не проистекало от простой доверительности обычного
банкета. Половина гостей были вдребезги пьяны. С небольшой эстрады
доносилась исполняемая оркестром поп-музыка. Зал был битком набит как
иностранцами, так и арабами. Дамы, увешанные драгоценностями, точь-в-точь
походили на новогодние елки.
Малко есть не хотелось, и хотя холодные закуски были великолепными,
непонятная тревога давила на сердце. Ужасала мысль, что он теряет
драгоценное время на дурацком банкете. Более того, новогодняя вечеринка
отнюдь не являлась идеальным местом встречи с начальником отделения ЦРУ в
Кувейте.
Вдруг ни с того ни с сего все лампы погасли, там и сям раздались
игривые смешки, несколько секунд длилась абсолютная темнота, потом луч
прожектора осветил эстраду, на которой находился оркестр. "Зал как раз
созрел для танца живота", - подумал Малко и тут же увидел выхваченный
прожектором скульптурный портрет зеленой ящерицы. На эстраде стояла
красивая негритянка, обтянутая платьем в зеленых чешуйчатых блестках.
Длиннейший разрез до пределов приличия открывал замечательно стройные ноги.
Сидящая позади Малко жирная ливанка яростно заскрипела зубами, а ее муж
хватанул чуть не четверть содержимого чайника. Негритянка начала петь:
"Killing me..." Закрой глаза, и впрямь представится Роберта Флэк. Теплый,
льющийся голос перекрыл скрип зубов. Чешуйки мерцали в ярком свете, мерцали
черные дразнящие длинные ноги.
Махмуд Рамах наклонился к Малко:
- Она прекрасна, не правда ли?
Возразить нелегко. Негритянка закончила песню под гром аплодисментов.
Малко незаметно глянул на часы: без трех минут полночь. Радостные крики
слышались теперь отовсюду. Певица поклонилась последний раз, сошла со сцены
и растворилась в толпе. Тут же Малко увидел ее возле их столика. Свет
потух, кто-то провозгласил по-английски:
- С Новым годом, с новым счастьем!
Люди обнимались в темноте, норовя ошибиться соседками. Когда свет
зажегся снова, рядом с Малко стояла и пристально на него глядела прекрасная
негритянка.
- С Новым годом! - мелодичным голосом произнесла она, грациозно
присела на соседний стул, приблизила для поцелуя лицо и шепнула Малко на
ухо: - Это со мной у вас назначено свидание.
И тут же повернулась к Махмуду. Их поцелуй был гораздо длительней.
Длинная тонкая рука молодого кувейтца нашла разрез и легонько его
раздвинула. Позади смущенный ливанец опрокинул кофейник. Чудесный запах
коньяка "Гастон де Лагранж" распространился по залу. Уже на пределе дыхания
негритянка и кувейтец наконец отделились друг от друга. Последний
повернулся к Малко:
- Представляю вам Элеонору Рикор, вице-консула Соединенных Штатов в
Кувейте.
Малко не в силах был скрыть удивленную улыбку. Дипломатический корпус
принимал неожиданные формы.
- Вы всегда поете одна, - спросил он, - или иногда дуэтом с нашим