"Жерар де Вилье. Безумцы из Баальбека" - читать интересную книгу автора

особых хлопот сможет перемещаться по всему Бейруту. Пропуск ливанской армии
для проезда после комендантского часа, пропуск фалангистов - для восточной
зоны, Джамблата - если ему понадобится в Шуф, "Амала" - для южного
пригорода, министерства информации - для посещения государственных
учреждений, военно-морского десанта - чтобы попасть в их нору...
Махмуд оказался зубоскалом, дипломатом, расторопным и находчивым.
Попав в пробку, он зычно взывал "Господи Иисусе!", что звучало несколько
странно в устах мусульманина.
Малко провел несколько часов в беседах с чрезвычайно вежливыми
убийцами, которые зачитали до дыр его аккредитационные документы. Командные
пункты мало чем отличались друг от друга. Все они располагались в
зачуханных домишках где-нибудь в густонаселенных районах и охранялись
подозрительными, как старые девы, бойцами в гражданском с автоматами
Калашникова наперевес или с РПГ-7. На каждом приходилось вести беседы,
улыбаться, вручать фотографии и заверять улыбчивых убийц в горячей
симпатии.
Махмуд был бесподобен. Называл он себя суннитом, но на редкость быстро
находил общий язык и с шиитами, и с палестинцами. Похоже, он менял свои
религиозные убеждения быстрее, чем хамелеон цвет кожи, они мало походили на
чувства фанатика. Чем-то он напоминал Элко Кризантема. Автомобиль его, в
меру чистый, все еще стоял у гостиницы. Малко взглянул на часы: четыре. До
наступления комендантского часа он еще успеет провернуть пару дел.
Он спустился к Махмуду и попросил отвезти его в гостиницу "Святой
Георгий".
- Да от нее ничего не осталось! - попробовал спорить шофер. - Кроме
военного поста - ничего.
- Само место навевает на меня приятные воспоминания, - ответил Малко.
Они снова нырнули в поток. У кинотеатров стояли очереди. Последний
сеанс начинался из-за комендантского часа в пять. Выехали на побережье. При
виде обуглившегося остова самого красивого отеля Ближнего Востока у Малко
сжалось сердце. Все подъезды к нему перегорожены, хотя разрушать там было
все равно больше нечего. Здесь велись яростные многодневные бои. Малко
вышел из машины и пошел пешком. Он оказался на центральной, некогда самой
оживленной улице Бейрута. "Королевский погреб", очень модная дискотека, был
закрыт уже несколько лет, магазины все разворочены и пусты. Он свернул
налево, на улицу Ибн Сины, идущую вдоль моря. На перекрестке показался
ливанский пост. За ним, между двумя пустырями, высился дом Шаманди. На
балконах сушилось белье.
Малко вошел в подъезд, где пахло плесенью и прогорклым маслом. В
коридорах играли дети. Он поднялся на четвертый этаж, нашел квартиру номер
четыре и постучал.
Молодой бородач в джинсах, кроссовках и свитере приоткрыл дверь и
настороженно осмотрел его.
- У меня записка для Джони, - произнес Малко. - Пусть позвонит по
этому номеру.
И он сунул в руку собеседнику заранее приготовленную бумажку. Бородач
взял ее и захлопнул дверь. Малко так и не понял, все ли он услышал.
Когда Малко вернулся, Махмуд поглощал шаурму, истекающую жиром, и
запивал ее пепси. Он только что купил их у бродячего торговца.
- Едем на улицу Эль-Салам, - объявил Малко.