"Жерар де Вилье. Багдадские повешенные ("SAS")" - читать интересную книгу автора

от автодороги Басра - Багдад. Во все стороны от тюрьмы расстилалась
бесконечная, выжженная солнцем равнина. Впрочем, для тех, кто был заточен в
Баакубе, внешний мир как бы не существовал.
Малко перевел глаза на Джемаля Талани. За время заключения тот похудел
на пятнадцать килограммов, однако сумел сохранить врожденную гордую осанку.
Он чуть заметно улыбнулся Малко и приблизился к нему, протиснувшись между
обреченно застывшими иракцами.
- Это будет недолго, - сказал он по-английски.
Малко еще чувствовал пульсирующую боль в голове - последствия пытки
вентилятором, но мало-помалу его охватило необъяснимое покорное оцепенение.
Он словно присутствовал при собственной казни в качестве постороннего
наблюдателя. Однако еще не угасший инстинкт самосохранения не позволял ему
безоговорочно покориться судьбе. Он невольно посмотрел на север. Именно
оттуда должно было прийти спасение. Джемаль угадал его мысли и тихо
произнес:
- Не стоит надеяться, когда надежды уже нет.
Это была традиционная курдская манера изъясняться пословицами...
Действительно, небо было безнадежно чистым - даже без единой птицы.
Над стенами Баакубы стояла тишина, разве что иногда снаружи доносился лай
бродячей собаки.
Внезапно в коридоре, по которому заключенных вывели во двор, раздались
отрывистые команды офицеров, и на пороге в сопровождении многочисленной
охраны появился толстый надменный человек - полковник Абдул Мохлес,
председатель Революционного трибунала. Вдоль стен тюрьмы выстроился наряд
армейской полиции, направив на клетки русские автоматы "АК-47".
Араб, стоявший рядом с Малко, не отрывал взгляда от виселицы. Щека его
нервно подергивалась.
Иракский лейтенант подошел к их клетке и начал вслух читать приговор.
Чтение заняло не больше минуты. Малко в отчаянии посмотрел на большие часы,
висевшие на белой тюремной стене. Оцепенение внезапно покинуло его. Ему
страстно захотелось жить.
Стрелки часов показывали шесть сорок. Казнь должна была начаться еще
десять минут назад. Эти десять минут могли спасти им жизнь. Теперь стало
ясно, что Джемаль не ошибся, сказав, что надежды больше нет.
Вокруг, образовывая непреодолимый заслон, стояли бесстрастные
полицейские в красных кепи. Малко захлестнула бесконечная тоска. Ему
предстояло умереть ни за грош, на чужой земле, вместе с человеком, которого
он пришел спасти. Умереть только потому, что в разработанный им с таким
неимоверным трудом план вкралась ничтожная ошибка.
Неумолимо бежали секунды.
Во дворе появился человек в коричневой одежде и с непокрытой головой,
державший в правой руке два кожаных ремня.
Это был палач.
За ним шел другой, неся на руке красный плащ, в котором казнили
политических заключенных. Последовало краткое совещание между полковником
Мохлесом и лейтенантом, читавшим приговор. Во дворе стояла такая тишина,
что приговоренные в клетках могли слышать их голоса. Вся тюрьма затаила
дыхание. Узники, прильнув к решеткам, следили из своих камер за действием
страшного спектакля.
- Начинают не с нас, - шепнул Джемаль, уловивший обрывки разговора.