"Зара Деверо. Свобода желаний " - читать интересную книгу автора

готовые в любую минуту утешить меня. Чтобы скрыться от их назойливого
внимания, я уехала в дом моей матери, надеясь найти там покой и тишину.
Покой? Тишина? Только не с моей матерью, которая только и делает, что
действует мне на нервы своими постоянными заботами". Овдовев очень рано,
Хизер оказалась в непривычной для себя ситуации. И ее мать, воспользовавшись
растерянностью дочери, взяла все в свои руки и настояла на том, чтобы Хизер
пожила некоторое время у нее дома, пока не пройдет боль утраты, которую она
не испытывала.
"Я просто бесчувственная стерва", - подумала Хизер.
Все эти выражения соболезнования и сочувственные взгляды порядком ей
надоели. Конечно, она всем благодарна за проявленную к ней доброту. О да, ее
окружили вниманием и заботой, словно она была инвалидом. Да, ей
действительно не хватало Чарльза. Однако если она и испытывала хоть что-то
после его смерти, так это чувство облегчения. Хизер вспомнила их брачную
ночь, проведенную за городом в чудовищном замке, построенном в
псевдоелизаветинском стиле, пример старательно выполненного уродства, на
которое не пожалели ни сил, ни денег. Одна из множества похожих как две
капли воды друг на друга гостиниц, рассчитанных на нуворишей, у которых
больше денег, чем вкуса. Ее дизайнеры с безразличием перепутали разные
периоды, что очень обижало начитанную Хизер. Таким образом, новобрачные
заняли викторианский свадебный номер с огромной кроватью и позолоченной
мебелью, весь увешанный репродукциями, такими же притворными, как и ее
замужество. Это не был брак по любви, и они оба знали об этом, хотя в
глубине души у нее еще теплились идеалистические мысли. Она была
романтической, мечтательной особой, привыкшей жить в мире книг. Она
надеялась, что замужество воплотит многие ее мечты в жизнь. Но этого не
случилось. Чарльз был здорово пьян, когда лег в постель. Она понимала, что
он много выпил, но не думала, что так много. Она пришла после ванной,
надушенная, в прозрачной ночной рубашке и белье от Жанет Ригер, волосы ее
струились по плечам. Она с нетерпением ждала его, желание и страх боролись в
ней.
- Боже! Я, кажется, выпил немножко лишнего, - признался он, повалившись
на кровать. - Но не важно. Надо заниматься делом.
Он расстегнул свою шелковую пижаму и, к ее изумлению, начал, стиснув
яйца одной рукой, массировать член другой.
Даже сейчас память возбудила ее. А тогда она беспокойно двигалась,
опуская свою ночную рубашку и обнажая грудь, лаская себя, причем ее пальцы
дрожали при каждом соприкосновении, трогая свои соски, так что они поднялись
и стали твердыми. Загадочная и тревожащая боль ощущалась между ног. Она
взглянула на член Чарльза. Он оттягивал на нем кожу так, что из складок
долгой плоти появлялась округлая головка, которая увеличивалась, краснела и
пульсировала. Для нее было очевидным, что он сосредоточился на том, чтобы
заставить свой орган увеличиться. Ей хотелось взять его руками, прикоснуться
к нему губами, ласкать его, сосать его. Ее соски торчали, ее трепещущая
вульва вся истекала соками. Ее голова кружилась от фантастических желаний:
ей хотелось, чтобы он тоже сосал ее, чтобы он ласкал ее промежность, которая
настойчиво болела, чтобы его пальцы и губы прикасались к соскам. Она хотела
ощущать его руки везде, в самых потаенных местах ее тела.
- Чарльз, - выдохнула, почти простонала она и потянулась к нему. Ее
руки коснулись кончика его члена, и она почувствовала, как он напряжен и