"Джуд Деверо. Двойной любовник " - читать интересную книгу автора

матросские штаны, заправленные в высокие, до колен, сапоги, просторную
блузу и незастегнутый жилет. Хотя у нее была тонкая талия и ей приходилось
туго перепоясываться, чтобы штаны не спадали, в целом она была одета, как
большинство мужчин Уорбрука. - - Скажите мне, - продолжал Алекс ровным,
спокойным голосом, - вы все еще хотите выяснить имя моего портного?
Шутка была встречена горячим одобрением присутствующих мужчин, может,
большим, чем того заслуживала на самом деле. Но они дружно хохотали. Потому
что многие из них видели, как Джессика шла по пристани, покачивая бедрами
так, что у них слюнки текли. Даже мужская одежда не могла скрыть
достоинств, о которых любая женщина только могла мечтать.
Элеонора вмешалась, прежде чем раздалась очередная насмешка:
- Спасибо тебе за устриц. Может, ты принесешь днем немного трески?
Джессика молча кивнула, рассерженная, что Алекс заставил мужчин
смеяться над нею. Какое-то мгновение она пристально смотрела на Александра,
даже не удостоив вниманием мужчин вокруг, продолжавших старательно
хохотать, наслаждаясь ее унижением, потом резко повернулась на каблуках и
вышла из дома.
Элеонора подхватила почти нетронутую тарелку Александра, которую он
при всем желании не смог бы опустошить и наполовину, с неудовольствием
посмотрела на него, но не сказала ни слова. В конце концов, он был сыном ее
хозяина. И обратилась к Николаю, который скучал возле двери, подпирая
притолоку:
- Вынеси это свиньям. И поторопись! Ник раскрыл было рот, собираясь
сказать что-то, и.., снова закрыл. В его глазах запрыгали черти.
- Да, мэм, - выговорил он. - Я с женщинами не связываюсь.
Комната буквально взорвалась хохотом, и на минуту Алекс вновь ощутил
себя частью того целого, что было его домом, а не тем чужаком, которого из
него пытались сделать.
Но их смех стих, как только Александр поднялся, точнее, попытался
встать. Он забыл о своем накладном животе и не замедлил застрять между
стулом и краем стола. При этом он сильно дернул плечом и потревожил свою
едва начавшую затягиваться рану. Испытывая одновременно и боль, и смущение
от собственной неуклюжести, Алекс выбрался из-за стола.
Если он видел в этом и смешную сторону, то остальным зрелище казалось
жалким.
Александр понял это по их глазам. Отвернувшись, чтобы скрыть гнев, он
вышел из комнаты. Настало время встретиться с Джоном Питманом.
Он оказался именно там, где Алекс и думал его встретить, - в конторе,
которая исправно служила трем поколениям Монтгомери. Питман был
приземистым, коренастым коротышкой с из-, рядно поредевшей шевелюрой, так
что определить, где у него кончался лоб и начиналась лысина, было трудно.
Алекс не видел его лица, так как Питман зарылся в бухгалтерские книги,
разложенные по всему столу. Прежде чем он оторвался от своего занятия,
Алекс быстро оглядел комнату и заметил новшества. Со стен исчезли два
портрета предков семьи Монтгомери, а на шкафчике, раньше принадлежавшем его
матери, красовался здоровенный замок. Похоже, Питман намеревался
обосноваться здесь надолго.
- Гх-гх, - покашлял Алекс, прочищая горло.
Питман поднял голову.
И Алекс увидел его глаза. Они, казалось, проникали в душу - большие,