"Станислав Десятсков. Смерть Петра Первого (Интриги, заговоры, измены) " - читать интересную книгу автора

Посему Петр определил Фика в камер-коллегию, ведавшую всеми финансами
Российской империи, и приказал ему на досуге разобраться со шведскими
законами вместе с президентом коллегии князем Дмитрием Михайловичем
Голицыным. "Старик он злой, желчный, супротивник многих моих перемен, но не
шепчет о том за спиной, а говорит прямо, открыто. К тому же и сам учен в
Италии и Рагузе, читал и Маккиавелли, и Томазия Гоббса, и Локка, и Гуго
Гроция. В сих делах ему нет равных..." - думал Петр, отдавая Фииа под начало
Голицына и приказав обоим подготовить ему краткий экстракт, что из прежних
шведских законов пригодно для империи Российской.
Пока же, дабы не тратить время втуне, Петр решил завершить то, что было
начато, да не закончено сполна: "Гисторию Северной войны" и "Морской устав".
Он положил себе аа правило каждое утро по субботам, натощак, пока голова
ясная, три часа сидеть за письменным столом, и так же, как он выполнял все
свои зароки, выполнил и этот. К немалому удивлению вельмож, в эти дни он не
мчался с утра в Адмиралтейство и не шел к Нартову в токарню, а сидел перед
листом чистой бумаги. И здесь понял, сколь трудна бумажная работа. Правда,
дописывать морской регламент было легче, чем сочинять общую Гисторию - ведь
первые морские установления он дал еще в молодости, во втором азовском
походе в 1696 году. "Сколь давно все это было - и весенний разлив Дона, и
скрип сотен уключин на галере "Принципиум", и веселый дебошав французский
Фрапц Лефорт, определенный, к немалому своему удивлению, в великие
адмиралы..." - Петр закрыл глаза, вытянул на столе жилистые руки... и увидел
вдруг, как качается на мачте передней галеры красный фонарь. Такие фонари он
приказал поднять на мачтах каждого судна, дабы в ночной тьме не налетели
друг на друга, не мешали порядок в караване. И порядок в караване он тогда
наладил, а вот как наладить порядок между людьми? Конечно, в старину
говорили: порядок от Бога! Но божий порядок есть только на небесах, а здесь,
на земле, порядок блюдет власть помазанника божьего, его власть! И ныне,
когда он дорабатывал статьи "Морского устава" (первое издание уже вышло),
приходилось вникать в самые мелочи.
Он задумчиво погрыз ноготь (дурная привычка, от которой отвыкнуть так и
не мог) и застрочил быстро, пропуская буквы, спешил, дабы не забыть в
регламенте простого матроса и на берегу, так как гуляют морские черти
здорово и крепко. "Аще кто девицу изнасильничает, - разлетались брызги
чернил, - да сказнен будет смертию". Петр остановился, вспомнил, как по
взятии Нарвы самолично заколол несколько таких насильников. Подумал, что
снова явится большая кровь, и приписал уще отходчиво: "При суждении о сих
делах судья должен поступать, впрочем, с великим рассуждением: где и когда
сие учинено, кричала она или не кричала, есть ли у нее ссадины или
кровоподтеки, когда она на то жалобу принесла, тотчас же или промедлив день
или два... тогда часто по всему видно бывает, что и она к тому немалую охоту
имела. Некоторые, правда, полагают, что публичная девка изнасилована быть не
может, но сие неправильно, ибо насилие всегда есть насилие и надо на самое
дело и обстоятельства смотреть, невзирая на персону, над коею учинено". Петр
довольно хмыкнул, подписал: "Статья 116".
День с утра задался, не было упущено и еще одно, пусть малое, но дело.
Вспомнилось, когда был в Париже и посетил Академию наук, славный французский
географ академик Делиль попросил его - снарядить экспедицию, дабы
спроведать, соединяется ли Азия в Сибири с Америкой? И он обещал сие
спроведать.