"Дмитрий Де-Спиллер. Светящаяся паутина" - читать интересную книгу автора

Марсович, однако, не кончил университета, поскольку по своеволию характера
был в молодости очень непоседливым. Он переменил множество профессий,
Странствуя по свету, и теперь немало картин являлось ему сквозь дым его
трубки. Были среди них и горестные.
Туман, морось. Над размяклой могилой стоят мой отец, тетя Зоя, сестра
Валентина Марсовича и дочь ее - студентка, приехавшие из Киева, моя
племянница и я сам, а напротив - Валентин Марсович с широко раскрытыми
красноватыми веками. В могиле, в гробу покоится тело его матери - Анны
Васильевны Троицыной.
Картина эта запечатлелась и в моей памяти.
Анну Васильевну я до сих пор хорошо помню, хотя, когда она умерла, мне
было всего шесть лет. Сморщенная, согбенная, в огромном платке. Она вечно
укоряла Валентина за невнимание к хозяйству. Умерла она внезапно; ночью во
время сна. После ее смерти Валентин Марсович долго повторял, что, хотя умом
он и понимает, что матери уже нет, но, как ни старается, не может поверить
в это сердцем. Чтобы рассеяться он стал усердно заниматься
изобретательством, к чему всегда был склонен.
Его изобретения большей частью имели уклон к сельскому хозяйству.
Например, однажды он написал несколько писем довольно значительным лицам о
том, что, по его мнению, выгодно насаждать леса из конского каштана и
перерабатывать каштаны на крахмал. Другой раз, не знаю, в шутку или
всерьез, он уведомил двух ответственных хозяйственников, что можно бо
роться с сусликами с помощью радио.
"Суслики животные нежные, - писал им Валентин Марсович. - Суслики
боятся шума. Если поместить на ста гектарах сельскохозяйственных угодий по
одной радиоточке, то суслики этого не вынесут. Они погибнут от нервного
истощения". (Замечу, что шума совершенно не выносил прежде всего сам
Валентин Марсович.) Наиболее остроумным изобретением Валентина Марсовича
был, пожалуй, оригинальный способ изготовления шелковых тканей, любопытный
тем, что он основывался на плетении шелка самими шелкопрядами.
Замыслу Валентина Марсовича как нельзя лучше соответствовал походный
сосновый шелкопряд. Гусеницы этого шелкопряда передвигаются большими
группами гуськом. При этом они протягивают ленту из шелковых нитей.
Передняя гусеница выпускает нить и прикрепляет ее к грунту. Вторая гусеница
идет по этой нити и удваивает ее своей собственной нитью.
Третья - утраивает и т. д. Когда ряд проходит, за ним остается узкая
шелковая лента, служащая гусеницам в их путешествиях нитью Ариадны.
Благодаря ей они редко расползаются, двигаясь почти всегда строго
однорядно.
Учтя приверженность этих гусениц сомкнутому строю, Валентин Марсович
решил заставить их наматывать свои ленты на такую поверхность, которую они
могли бы одеть в чехол из шелковой ткани. В качестве подходящей поверхности
он выбрал "бутылку Клейна" с дырочками возле линии ее самопересечения и со
многими щелями. Именно односторонность "бутылки Клейна" создавала
возможность сплетения выпускаемых гусеницами нитей в сетчатую связь.
Из тонкой жести Валентин Марсович изготовил разъемное подобие "бутылки
Клейна" и электрическими проводами на сургучной подложке оградил на нем
запутанные ходы для гусениц. (Провода служили для того, чтобы легкими
ударами электричества пресекать попытки гусениц ползти не туда, куда
нужно.) К сожалению, хотя после двухдневного ползания по "бутылке Клейна"