"Илья Деревянко. Предьява " - читать интересную книгу автора

свободен! Матерью клянусь!". Когда полковника поперли на пенсию, Агрегат
было вздохнул с облегчением, но, как выяснилось, напрасно! На восьмой день
по выходе в отставку Игорь Владимирович в ультимативной форме предложил
Батракову поучаствовать в похищении общака Н...й группировки. Отказаться
Петр не мог - боялся мести Сугробова! Ведь просочись информация о его
стукачестве в криминальные круги - все! Хана! На легкую смерть не
рассчитывай! Скрепя сердце Агрегат тогда согласился, но теперь, после
содеянного, он ощущал стремительно нарастающий, животный ужас. К ночи с
тридцать первого марта на первое апреля панические настроения Петра
достигли апогея. "Либо Горыныч вычислит да на части порвет, либо проклятый
мусор ликвидирует! Избавится от свидетеля! - тоскливо уставившись в
пустоту, думал Батраков. - Наиболее вероятен второй вариант. Сугробов
медлить не любит! Моя смерть где-то рядом! Потрохами чую!.. Выход
получается всего один - не мешкая драпать из Москвы! Куда-нибудь подальше!
Желательно за пределы России!!! А там... авось как-то утрясется. По крайней
мере - поживу подольше".
Едва Агрегат пришел к подобному умозаключению - в дверь позвонили.
- Е-мое! Похоже, начинается! - прошептал Батраков, сунул в рукав
железную арматуру, на цыпочках прокрался в сени и осторожно посмотрел в
телескопический глазок. На пороге стояли Полянский с Глухаревым.
- Открывай, братан! - услышав шорох за дверью, громко сказал Эдуард. -
У нас для тебя прекрасные новости!..

Убийцы не подозревали о душевном состоянии Агрегата, а потому в дом
прошли спокойно, по-хозяйски, ни на йоту не сомневаясь в успехе
запланированной акции. Полянский вольготно развалился на кресле в гостиной,
закурил "Мальборо" и принялся "заговаривать лоху зубы".
- Доля твоя - лимон баксов, как условились, но, к сожалению, возникли
некоторые трудности. Понимаешь ли, мы...
Стоящий напротив Батраков не обращал внимания на разглагольствования
экс-омоновца. Краем глаза он внимательно следил за действиями Глухарева и с
каждой секундой все более убеждался в недобрых намерениях ночных визитеров.
Вот бродящий по комнате Глухарев окинул оценивающим взглядом люстру (особо
задержавшись на вбитом в потолок прочном металлическом крюке), вот
потихоньку извлек из-за пазухи моток бельевой веревки, вот, занося руку для
удара, начал подкрадываться сзади...
"Пора", - решил Петр и отпрянул в сторону. Нацеленный ему в затылок
кулак каратиста рассек воздух. Не теряя даром времени, Агрегат выпростал из
рукава арматуру, длинным прыжком сблизился с Эдуардом, успевшим выхватить
"макаров-особый"<Сноска Специальный пистолет с прибором для бесшумной
стрельбы. Рукоятка и половина затвора у него выглядят как у обычного
"макарова", но дальше затвор переходит в неподвижный цилиндр с прорезями в
торце (для присоединения глушителя) и с фиксирующей защелкой.>, и рубанул
Полянского ребристой железкой по предплечью. Пронзительно взвизгнув, тот
выронил оружие. В следующее мгновение пятка Вадима врезалась Батракову в
спину, чуть выше левой почки. Удар был настолько мощным, что Петр рухнул на
пол как подкошенный, однако сознания не потерял. Превозмогая боль, он
кувырнулся через бок, обеими руками схватил увесистый деревянный торшер и
из положения лежа швырнул его в лицо Глухареву.
Вадим пошатнулся, из разбитого носа хлынула кровь, мозги затуманились.