"Илья Деревянко. Предьява " - читать интересную книгу автораВадим Глухарев, отвратительно ухмыльнувшись, достал из багажника канистру с
бензином. По мере продвижения тропинка расширялась и минут через десять уперлась в просторную поляну, местами покрытую клочьями увядшей, прошлогодней травы. - Здесь! - рявкнул за спиной голос Эдуарда. Пораженный Валерий резко обернулся и с ужасом увидел в руке кореша пистолет с глушителем. - Конечная остановка, дружок! - мерзко хихикнул Вадим, поставил на земле канистру и просительно обратился к Полянскому: - Слышь, Эдик, не стреляй! Дай я чуть-чуть развлекусь! - Ладно, но недолго! - посмотрев на часы со светящимся циферблатом, разрешил тот. - Ки-й-я-я!!! - высоко подпрыгнув, Глухарев всадил мощный ёкo-гepи<Сноска Каратистский удар ребром стопы.> в грудную клетку Осьмухина. Захлебнувшись воздухом, Валерий отлетел в сторону. - Вставай, говнюк, дерись как мужчина! - злобно прокаркал Вадим. - Или заживо сожгу! Осьмухин с грехом пополам поднялся, тут же получил безжалостный удар носком ботинка в кишечник и со стоном согнулся в дугу. - Закругляйся, - поторопил приятеля Эдуард. - Погоди малость, - отмахнулся вошедший в раж садист, засучил рукава и принялся со вкусом избивать беспомощного человека. Остановился он только, когда Валерий превратился в бесформенный, распластанный на земле кусок мяса. - Живой, - пощупав пульс, бесстрастно констатировал экс-омоновец и - Не трать понапрасну пулю! - с дьявольской гримасой прошипел Глухарев. - Мы его так, хе-хе, без выстрелов! - Шумно будет, - усомнился Полянский. - Не-а! Я ему кадык разбил да грудину поломал. Не сможет вопить!!! - Ну... как знаешь. Вадим старательно облил скорченное тело бензином и, демонически хохоча, бросил зажженную спичку. Осьмухин действительно не кричал (мешала поврежденная гортань). Он лишь извивался в чудовищных страданиях и надсадно хрипел. Оба убийцы наблюдали за ним с безопасного расстояния. Глаза Глухарева горели адским восторгом. Полянский флегматично жевал "Орбит без сахара"... В это же самое время. Москва. Ночной клуб "Земфира" Темноту прорезывали разноцветные лучи прожекторов. На эстраде, прилипнув к микрофону, сипло надрывался некий молодой певун. Бездарный, безголосый, но благодаря стараниям продюсеров считающийся популярным. Вместительный зал был на две трети пуст. Большинство завсегдатаев еще не подошли. Горыныч и Хилый сидели за отдельным столиком в дальнем правом углу. Пахан недовольно морщился. Противные завывания певуна его не на шутку сердили, а грохочущий рок-аккомпанемент болезненно долбил по барабанным перепонкам. (Константин Павлович обладал врожденным музыкальным слухом.) Зато Михаил, которому, как говорится, медведь на ухо наступил, ничуть не смущался творящимся на эстраде безобразием и спокойно потягивал апельсиновый сок со льдом. |
|
|