"Регина Дериева. Придурков всюду хватает " - читать интересную книгу автора

ТРУДНЕЕ ВСЕГО ПОТОМУ, ЧТО ТУТ НЕ РАЗБЕРЁШЬСЯ, КТО, СОБСТВЕННО, В РОЛИ
РАССКАЗЧИКА - Я, ИЛИ ТО, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ, ИЛИ ЖЕ ТО, ЧТО Я ТЕПЕРЬ ВИЖУ...

У меня нет больше опыта, чтобы жить. Весь мой опыт ушел в
повествование. Жизненный опыт.
Вот я стою в очереди - ничтожный. Вот я иду по улице - запуганный. Вот
я, онемевший, застываю перед почтальоном.
- Распишись, - сурово говорит почтальон, - и получи обратно свои
рассказы с отрицательной рецензией.
- Но ведь никому назад рукописи не высылают, - оправдываюсь я. - Во
всех журналах напечатано, что рукописи не рецензируются и не возвращаются.
- Значит, у тебя особый случай.
- Но почему?..
- Пишешь не по уму, вот почему. Мне лично твои фортинбрасы никогда не
нравились.
- А какое вы имели право читать?
- А у нас кому надо, тот и читает, и комната специальная для этого
есть, - хихикает почтальон, осторожно отступая.
А я уже забыл о нем, я уже стал представлять себе комнату, в которой
можно прочесть что угодно. Комната эта без окон и без дверей...
Хотя нет, двери обязательно должны быть. Окон нет, а двери есть.
Толстые такие двери, обитые жестью. В центре комнаты стол, покрытый сукном.
Под сукном лежат рукописи. За столом в кресле - фигура. Правой рукой она
достает рукопись из-под сукна, а левой ее читает. От двери я хорошо вижу
затылок фигуры и тело рукописи, распластанное на столе. Оно прекрасно, тело
рукописи, но левая рука Акакия Акакиевича не может этого знать.
У Акакия Акакиевича, кроме чтения рукописей и пошива шинелей, никакого
опыта нет. И у меня в данный момент нет никакого опыта, кроме
раскольниковского. Но тщетно я ищу глазами топор.
- Топор давно варится в щах, - смеется почтальон. - Неужто запамятовал?
Как я мог забыть, что щи из топора наша национальная еда! А вот забыл
же... Если я вытащу топор из щей, то мой народ умрет с голоду. Что же
делать?..
- Получать отказы, - настаивает почтальон.
- А иначе никак нельзя?
- Ишь чего захотел! - петушиным голосом кричит почтальон, швыряя мне в
лицо очередной синий пакет.
И жизненный опыт покидает меня окончательно, потому что я не знаю, что
делать и как быть. В подлом безумии я выскакиваю из квартиры, потом из
подъезда, потом из микрорайона и впрыгиваю в автобус, идущий неизвестно
куда.
- Граждане, куда идет автобус? - спрашиваю я дрожащим голосом.
- А хрен его знает, куда-то идет, - отвечают мне. - А если тебе не все
равно, то ты нерусский и вылазь!
Но у меня уже нет сил доказывать, что я русский и что мне действительно
все равно. Мне настолько все равно, что я сжимаю руками голову и закрываю
глаза.

НАДО СМИРИТЬСЯ С ТЕМ ПОЛОЖЕНИЕМ, КОТОРОЕ ТЫ НЕ В СИЛАХ ИСПРАВИТЬ