"Валерий Денисов. По кличке Боксер (Хроника времен культа личности) " - читать интересную книгу автора

травил колхозный скот, заражал его бешенством. Другого пути нет. Иначе и
сам окажусь в камере".
Младший лейтенант положил перед собой чистый лист бумаги, взял ручку.

- Так будем говорить, Каландаров?

Ветврач понял, что от человека, отказавшего ему в глотке воды, ничего
хорошего ждать нельзя, а потому сидел, сжавшись в комок, и молчал.

- Вы что, не слышите меня? Я спрашиваю: будете давать показания? -
повторил следователь.

- Не о чем мне говорить, - выдавил наконец из себя Каландаров.

- Как не о чем? Вот ваши сослуживцы утверждают, что вы под видом
прививок от бешенства, наоборот, заражали этой болезнью скот.
- Ерунда. Я уже говорил на допросах.
- Допустим, кто-то вас оговаривает, но вот в сводках, - отложив в сторону
чистый листок, Садов взялся за папку, - вот здесь цифры ясно говорят:
падеж скота резко увеличился...
- Не моя вина в том. Кормов не хватило.
- Так... Увиливаете от ответственности. Но здесь знакомый вам человек
заявляет, что вы принимали участие в заседании право-троцкистского центра и
получили задание травить скот.
- Этот человек был знакомым. Теперь он сволочь, провокатор! Дайте мне
воды, прошу вас, гражданин следователь.
- За что же тебе воды давать? - Сатов, видя упорство ветврача, начал
терять выдержку. - Не за то ли, падла троцкистская, что ты страну без мяса и
молока оставить хотел, чтобы люди наши голодали?

- Я всегда честно служил людям.
Следователь вскочил с места и, обогнув стол, подбежал к Калан-дарову,
наклонился над ним.
- Ты хоть понимаешь, гад, что своим отказом подписываешь себе смертный
приговор. Ведь только чистосердечное признание и правдивые показания о
сообщниках могут смягчить твою участь, дурак. Получишь десяток лет лагерей,
но жить будешь.
- Зачем жить, если чести не будет.
- Чести? О какой чести ты говоришь, террорист, отравитель! Душить вас
надо. Всех, всех до единого.
- Так душите, - неожиданно поднялся с места Каландаров и гордо поднял
голову.
И Сатов сорвался, он дважды нанес удары по этой упрямо вскинутой перед
ним голове, слева и справа. Каландаров опрокинулся на пол, ударившись при
этом затылком о край стола. Кровь брызнула фонтаном. Не на шутку испуганный
следователь кинулся к двери.
- Конвойный, - заорал он. - Фельдшера сюда, быстро!

...А Зобин, оставшийся один, сидел обуреваемый невеселыми думами. В
свое время его ознакомили с телеграммой, что послал с юга Вождь. В ней, в