"Валерий Денисов. По кличке Боксер (Хроника времен культа личности) " - читать интересную книгу автора

Зобин ударил ладонью по столу, давая понять, что разговор закончен.
Сатов четко, по-строевому развернулся и направился к двери, но его догнал
вопрос капитана:
- Номер кабинета не забыл?
- Никак нет! - резко повернув голову в сторону начальника, бодро
проговорил следователь.

...Вызвав по телефону конвой с арестованным, Сатов поудобнее устроился
за просторным столом. Положил руки на подлокотники крепко сделанного из
мореного дуба полумягкого кресла, откинулся на спинку и сквозь гимнастерку с
удовольствием ощутил прохладу кожаной обивки. Неторопливо оглядел кабинет,
включил настольную лампу и произнес чуть слышно, почти про себя: "Солидно!"
Раздался стук в дверь. - Арестованный Каландаров доставлен! - доложил
конвойный.
Сатов выпрямился в кресле, одернул портупею и сухо произнес:
- Введите!

Конвойный пропустил вперед себя среднего роста смуглого мужчину с
изможденным лицом. Неуверенной походкой уставшего человека он подошел к
столу и, заметив на нем графин с водой, тихо попросил:

- Не нальете стаканчик?

Вставший с кресла Сатов потянулся было к графину, но вдруг вспомнил:
жажда у этого подследственного не случайна. Он знал, что многих, особенно
несговорчивых, арестованных кормят селедкой, чтобы пить хотели. И давать
воды или не давать ее - целиком зависело от поведения их на допросе. Рука
следователя изменила направление, пальцы ее забарабанили по служебной папке
с делом обратившегося с просьбой человека.
- Садитесь! - приказал ему Сатов.
Понявший все, подследственный опустился на стул.
- Ваша фамилия?

- Каландаров. Там же все написано. - Ветврач мотнул головой в сторону
папки. - Правда, другой следователь вел мое дело, но я надеюсь, что вы с ним
ознакомились.

Сатов должен был признаться себе, что за те полчаса, что прошли между
разговором с Зобиным и приходом Каландарова, он больше времени уделил
знакомству с кабинетом, чем с делом. Однако и в папке-то лежало всего
ничего: два донесения осведомителей, несколько протоколов допросов
подследственного, свидетелей, причем первые не подписанные ветврачом,
какие-то статистические справки, судя по всему, касающиеся численности
скота за разные годы. Не было в деле ни санкции прокурора на арест, ни
соответственно оформленного протокола обыска. Последнее, правда, не удивило
нового следователя. А что насторожило, то это отсутствие даже признаков
каких-либо доказательств, прямых улик.

"Значит, - подумал Сатов, - нужно, как выразился Зобин, дожимать. Да
так, чтобы этот тип ночью же подписал признание в том, что сознательно