"Валерий Денисов. По кличке Боксер (Хроника времен культа личности) " - читать интересную книгу автора

Сатов в ожидании вызова в полном обмундировании лежал на кровати поверх
одеяла. В дверь комнаты вот уже в который раз заглянула озабоченная мать:
- Николенька, ты бы разделся да вздремнул чуток.
- Не могу, мама, за мной вот-вот должны приехать.
И только успел это сказать, как раздался звонок. Сатов энергично
вскочил и, слегка отстранив мать от двери, бросился в прихожую. Успел лишь
крикнуть:

- Буду, видимо, утром...
Перескакивая через ступеньки знакомой уже лестницы наркомата, Сатов
спешил на третий этаж, к Зобину. Одна мысль беспокоила в этот момент
младшего лейтенанта: каким-то будет первое дело? Но до хозяина - еще метров
двадцать коридора, а по нему навстречу Сатову двигалась довольно странная
группа: двое дюжих молодцов-сотрудников тащили тело какого-то человека.
Руки его, подхваченные за предплечья конвоирами, висели, как плети, ноги
волочились по ковровой дорожке. Вся эта кажущаяся нелепой в столь
чинно-строгом заведении процессия преграждала путь торопившемуся
следователю. Тем более, что она вдруг остановилась возле огромного, почти в
человеческий рост, портрета Вождя. Тот, который казался безжизненным,
невероятным усилием воли вырвался из рук тюремщиков и кинулся на колени
перед картиной. Вскинул голову и пересохшими, окровавленными губами
зашептал:
- Дорогой товарищ Сталин, не виноват я, ни в чем не виноват. Как перед
богом клянусь: верен я партии и вам. Честно служил народному делу... -
Человек закашлялся. Конвоиры застыли, не решаясь оторвать арестованного от
беседы с Вождем - вдруг не так будут истолкованы их действия.
Воспользовавшись их замешательством, стоящий на коленях узник спешил
высказаться. Хрипом вырывалось у него из груди. - Клевета все, бред... Не
могу я больше, не могу... Спаси меня или убей... Не виновен я, не виновен...
Завороженный этим жутким зрелищем, Сатов подошел поближе и узнал того,
кто стоял перед портретом. Дрожь пробежала по спине: ведь это же Геокчиев,
старый чекист, с ним ходил он против банд, хлеб-соль делил, спал под одной
шинелью.
- Геокчиев? - невольно вырвалось у следователя.
Тот повернул окровавленное лицо на новый голос. Узнал говорящего и...
слезы потекли из его глаз, смешиваясь на щеках с кровью.
- Коля, Коленька!.. Ты же знаешь меня, как брата... Замучили меня...
Расстрел мне грозит... Скажи наркому, не виноват я ни в чем... Скажи
Зобину...
Пришедшие в себя конвоиры подхватили Геокчиева и потащили его по
коридору дальше. А в ушах Сатова все еще звучали слова: "Не виноват я..."
Николай вытер ладонью испарину, проступившую на лбу, и медленно двинулся к
кабинету начальника отдела.
- Где шляетесь столько времени? - жестким вопросом встретил его всегда
до того вежливый Семен Захарович. - Или мне за вас прикажете работу делать?
Арестованный давно дожидается, конвой простаивает, а товарищ следователь
соизволит все еще прохлаждаться после выходного дня.
- Да я... - попытался было оправдаться Сатов, - здесь, в коридоре
задержался.
Зобин не скрыл удивления: