"Игорь Денисенко. Ронин" - читать интересную книгу автора

комок. Куда мне идти теперь? На дворе стоял апрель 1941 года.

* * *

Февраль! Достать чернил и плакать.
Писать о феврале навзрыд!
Пока грохочущая слякоть
Весною черною горит!

Эти строчки как нельзя больше подходили к нынешней погоде и настроению.
В начале Апреля еще местами лежал снег. И прохожие нет-нет попадали в
снежные каши луж. Но зимний холод был уже позади, и это сознавало все живое
и сущее, коты грелись на солнце, воробьи чирикали по-весеннему. Да же черные
грачи, разлетевшиеся по городу, каркали радостно и торжественно. И всякая
неприятность выглядела мелкой и несущественной перед грядущим летом. В
приподнятом настроении я огляделся по сторонам. Весенний моросящий дождик
его не портил.
Нельзя сказать, что я не знал, куда идти дальше и что делать. Такие
случаи были предусмотрены заранее. Не в первой, как говорится. Только в кино
и книгах путешественник во времени без проблем переносится в прошлое, без
проблем находит новые связи, без проблем вживается в текущее время. Меж тем
каждое перемещение Это, прежде всего, сплошные проблемы. Чтобы пояснить
приведу пример:
Наш современник переносится в прошлое. Прежде всего, ему надо быть
соответственно одетым. Знать язык и желательно особенности языка на данный
период времени. И главный вопрос финансы. Банкноты 21ого века в других веках
не встретят с распростертыми объятиями. Даже золотые червонцы Николашки
очень вызывающе будут смотреться при дворе Ивана Грозного. Обзавестись
надлежащей валютой того времени, куда вы отправитесь главная проблема, если
конечно вы не собираетесь ограбить музей. Но и в музее хранятся крохи той
денежной массы, что была в обращении в прошлом. Поэтому вариант один -
золото. И желательно золото без рода и племени, без серпасто-молоткастых
проб и знаков. Золото принимается с охотой в любом времени и практически без
вопросов. Желающие его принять всегда найдутся.
Поэтому, выйдя под весенний дождь с фанерным чемоданом, я отправился к
своему схрону. Среди диких зарослей на пустыре неподалеку от моего дома
доживал свой век кряжистый клен. Вытащив из его тела обломанный сук, достал
из импровизированного дупла свой валютный запас. Негусто, вздохнул я,
вытряхивая из мешочка три обручальных кольца, пара перстней, один с
утраченным камнем, и две золотые рейхсмарки. Вот и все трофеи. Если в 41
рейхсмарки еще могли пройти, то в прошлом, куда я собирался, они вызвали бы
ненужные вопросы. Выхода два. Либо - пройтись по ним молотком, уродуя аверс
и реверс до неузнаваемости, либо избавится от них сейчас же. Склонился ко
второму варианту, и уже не теряя времени, отправился по известному адресу.
Бодро лавируя между свежих луж и редких прохожих, я свернул к проулку
Красногвардейскому. В конце проулка, между построенных при царе горохе
домишек приютилась лачуга старьевщика. Редкой души человек и профессии
редкой. В наше время его почетно именовали бы антикваром. Сам он себя
именовал портным, перешивающим старые вещи. Было у него такое прикрытие не
совсем законной деятельности. Я же именовал его по-разному, в зависимости от