"Трой Деннинг. Глубоководье (fb2)" - читать интересную книгу автора (Деннинг Трой)

13 ВО ТЬМЕ

Миднайт очнулась от крепкого сна; тело ее одеревенело и стонало от боли. Привидевшаяся ей во сне сухая постель в теплой таверне исчезла, как только чародейка открыла глаза. Она обнаружила, что находится в каком-то совершенно незнакомом месте. Уткнувшись лицом в холодный песок, она лежала, наполовину погруженная в накатывающуюся на берег воду. В царящей вокруг кромешной мгле чародейка не смогла разглядеть даже собственной руки. Позади, вспенивая поверхность маленького водоема, рокотал водопад.

Его приглушенный голос напомнил Миднайт о ее поединке с подземной рекой и погружении в воронку водоворота. Чародейку вынесло в этот мрачный пруд, после чего она добралась до берега, где и потеряла сознание.

С тех пор прошло десять часов, хотя Миднайт и не знала об этом. Ее уставшее, измученное подземной рекой тело погрузилось в целительный сон, как только опасность миновала. И все же теперь, несмотря на то, что умственные и физические силы чародейки полностью восстановились, она ощущала подавленность.

Адон был мертв, и его гибель омрачала радость спасения.

Миднайт хотелось обвинить кого-нибудь в смерти Адона, и Келемвар подходил для этого лучше всего. Если бы не его упрямое желание спасти караван, трое друзей не оказались бы в западне, и Кайрику не удалось бы застичь их врасплох.

Однако Миднайт понимала, что подобный довод имел под собой непрочное основание. Слишком много было случайностей и непредвиденных обстоятельств. Никто и не думал, что Кайрик сможет так быстро восстановить силы, и чародейка до сих пор не могла представить себе, как ему это удалось. Однако при данном раскладе вор непременно настиг бы отряд героев и нанес удар. Как и Келемвар, Миднайт не предусмотрела такой возможности, а значит, винить в отсутствии предвидения одного только воина было бы несправедливо.

И Миднайт решила, что во всем виновата она. Не стоило ей идти на поводу у Келемвара и Адона, отговаривавших ее от убийства Кайрика. Миднайт одна знала, насколько вероломным стал их бывший товарищ, и ей следовало бы догадаться, что злая воля и жестокое сердце придадут вору сил, чтобы продолжить погоню.

Подобной ошибки больше не повторится. Чародейка не может вернуть Адона к жизни, однако, если ей удастся когда-нибудь выбраться из этой пещеры и снова увидеть Кайрика, она отомстит за смерть друга.

Мысль о выходе из пещеры заставила Миднайт вспомнить о Келемваре, который, как считала чародейка, должен был находиться где-то неподалеку. Воин упал в воды подземной реки сразу после Миднайт, но кроме этого она больше ничего не знала о его судьбе. Казалось, существовали все основания предполагать, что его тоже затянуло в водоворот.

Возможно, он даже сидел в каких-нибудь тридцати шагах от чародейки, считая, что остался один в этой тьме.

— Келемвар! — позвала Миднайт, поднимаясь с земли.

Голос ее эхом отразился от невидимых стен пещеры, едва различимый среди рева падающей воды.

— Келемвар, где ты?

И снова отозвалось лишь эхо.

Печальная мысль пришла на ум чародейки. Ей удалось не утонуть, но где доказательства того, что воин не лежит на дне. Ведь Келемвар нес сумки с табличкой. Трудно удержаться на плаву с подобным каменным грузом.

— Келемвар! — в отчаянии закричала чародейка. — Ответь мне!

Но он не отвечал.

Представив себе тело погибшего Келемвара, плавающее у водопада, Миднайт обнажила кинжал. Она вызвала заклинание волшебного света и произнесла нужные слова. Кинжал засиял ярким белым светом. Внезапно клинок ужасно накалился, и чародейка, обжегшись, выронила его. Она бросилась на колени и сунула руку в прохладную воду пруда, разозленная очередной неудачей.

Однако кинжал продолжал светиться, и Миднайт увидела, что находится на берегу темного водоема. В двадцати футах от нее сквозь отверстие в своде водный поток устремлялся внутрь пещеры, взбивая на поверхности пруда черную пену. Свод пещеры достигал пятнадцати футов в высоту и своим видом напоминал купол собора. С потолка свешивались сотни сталактитов, поблескивая капельками влаги, скопившейся на их острых кончиках. Куски минералов, грубые и шершавые, как шкура дракона, торчали из стен, испещренных нишами.

— Кел! — снова позвала Миднайт.

Ее голос эхом пронесся от стены к стене, а затем утих, уступив место шуму водопада. Миднайт была одна в этом сумрачном подземелье. Адон погиб, Келемвар исчез или, возможно, тоже был мертв.

Словно подчеркивая разочарование чародейки, свет, излучаемый кинжалом, внезапно потускнел и сменился красноватым свечением. Миднайт опустила глаза и вместо своего клинка увидела лужицу расплавленного металла. Медленно утекая тоненькой струйкой, алое железо уносило с собой остатки света, и пещера снова погружалась во мрак.

Чародейка обдумала свое положение. Чтобы выбраться из пещеры, в крайнем случае можно прибегнуть к волшебству. Учитывая непредсказуемость магии, подобная попытка, разумеется, была сопряжена с риском, однако при отсутствии иного выхода Миднайт без колебаний доверилась бы судьбе.

Как только чародейка поняла, что может выбраться из пещеры, она успокоилась и обрела силы рассуждать хладнокровно. Следующим пунктом, который требовал осмысления, было ее одиночество. Адон наверняка погиб. Даже если стрела Кайрика не убила его, то это сделал подземный поток. Но вот в гибели Келемвара Миднайт сомневалась. Единственным доказательством его смерти являлось ее личное предположение, порожденное скорее чувством покинутости и страхом, чем здравым смыслом. В конце концов Келемвар был сильнее Миднайт, а она-то как раз не погибла. Даже принимая в расчет тяжесть таблички, у воина было куда больше шансов выжить, чем у чародейки. Казалось более вероятным, что он просто заплыл в другую часть этой же пещеры.

Теперь пришла пора выяснить, где Миднайт очутилась. «Возможно, я нахожусь под замком Копья Драконов», — предположила чародейка. Если верить Ваалу, то вход в Королевство Смерти тоже находился где-то здесь.

В конце концов Миднайт заключила, что самым разумным будет исследовать пещеру. Если повезет, то она либо отыщет Келемвара, либо найдет вход в Королевство Смерти. Вот только кромешная тьма представляла собой серьезное препятствие. Чародейка могла использовать расплавившийся металл кинжала, чтобы поджечь что-нибудь, соорудив некое подобие факела, однако под рукой не оказалось ничего такого, что горело бы достаточно долго.

У Миднайт не было иного выбора, кроме как снова прибегнуть к помощи магии. Чародейка сняла с ремня оставшиеся без клинка ножны и произнесла заклинание света. На этот раз результатом ворожбы стала яркая вспышка. Она ослепила чародейку, и белые точки замелькали перед ее глазами.

Через несколько мгновений зрение вернулось, но Миднайт по-прежнему оставалась в непроглядной тьме. Магия опять подвела. Тогда чародейка решила пока обойтись без света и побрела по берегу пруда. Она двигалась медленно и осторожно, сначала обследуя то место, куда ставила ногу, и размахивая руками перед собой, чтобы не наткнуться на что-нибудь.

Время от времени чародейка останавливалась и звала Келемвара. Вскоре Миднайт обнаружила, что по собственному эху может определить размеры и очертания пещеры. Чем дольше эхо не возвращалось, тем дальше от нее находились стены.

Вооруженная этим открытием, чародейка вскоре обошла водоем. В диаметре он имел около ста ярдов, хотя описать с уверенностью все изгибы и повороты береговой линии она бы не смогла. Водопад, очевидно, был единственным источником притока воды, а вытекал из водоема единственный ручеек.

Не найдя иного выхода, Миднайт медленно зашагала по берегу ручейка. Чародейка все время звала Келемвара и двигалась только в ту сторону, откуда эхо долго не возвращалось. В совершеннейшей тьме было сложно определить время и расстояние. Все же Миднайт вскоре поняла, что очутилась в поистине громадной пещере.

Вот уже часа два — как казалось самой Миднайт — она двигалась вдоль извилистого ручейка. Судя по эху, иногда туннель как будто разветвлялся на десятки боковых, уводящих в какие-то другие неизвестные пещеры. Хотя чародейка останавливалась и с помощью эха своего голоса исследовала новые туннели, она старалась не отходить далеко от ручья. Этот маршрут был самым надежным. А кроме того, чародейка считала, что искать Келемвара, если его тоже засосало в водоворот, вернее всего будет у воды.

Наконец ручей вбежал в очередную пещеру и там влился в новый водоем. Миднайт тщательно обследовала берега, однако изливающегося из него ручья обнаружить не смогла. С одного края пруда доносилось негромкое журчание, указывающее на то, что вода из водоема вытекает через какой-то скрытый проход. Разочарованная, чародейка присела на берегу.

Миднайт долго гадала, что могло произойти с Келемваром и что бы предпринял воин, оказавшись в подобных обстоятельствах. И чем больше чародейка раздумывала над этим, тем яснее понимала, что в конце концов Келемвар направился бы в Глубоководье. Если предположить, что воин выжил — а все прочие мысли чародейка гнала прочь, — то два обстоятельства непременно заставили бы его принять это решение. Во-первых, каменная табличка обязательно должна быть доставлена в Глубоководье. Значит, этот город является конечным пунктом путешествия и самой Миднайт. Если уж воину суждено вновь встретиться с ней, то это может случиться только в Глубоководье.

Вдруг чья-то белая тень проникла в пещеру из бокового прохода. Своими очертаниями призрак напоминал мужчину, состоящего из одного только света. Фигура двигалась, разгоняя своим свечением черную мглу футов на двадцать вокруг себя.

— Кто ты? — воскликнула Миднайт, терзаемая одновременно страхом и любопытством.

Фигура развернулась и направилась было к чародейке, но в десяти шагах от нее остановилась и, не произнося ни слова, окинула женщину взглядом. Созданное из света существо обладало пышной бородой, квадратной челюстью, и неподвижными глазами. Своим телосложением призрак напоминал человека, хорошо знакомого с тяжелым трудом, например кузнеца.

Изучив чародейку, белый силуэт безмолвно развернулся и направился в сторону коридора, противоположного тому, из которого появился.

— Погоди! — поднимаясь, крикнула Миднайт. — Я заблудилась, помоги мне.

Но белый призрак словно не слышал ее. Чародейка кинулась за ним, стараясь не отставать от источника света. Через несколько шагов прибрежный песок уступил место гальке, затем гальку сменили большие булыжники. Не обращая на них внимания, Миднайт упорно бежала за белой фигурой.

Вскоре у нее создалось впечатление, что путь призрака лежит в одном определенном направлении. Порой туннель открывался в огромные залы с покатыми, покрытыми острыми камнями полами и внезапными обрывистыми ступенями. Один раз чародейка чуть не провалилась в яму, а в другой раз ей пришлось перепрыгивать через глубокую расщелину. И все же Миднайт умудрялась не отставать от светящегося призрака.

Утомительная прогулка продолжалась, должно быть, несколько часов, после этого силуэт нырнул в огромную темную, пещеру. Высота потолка составляла здесь около пятнадцати футов, однако дальней стены не было видно. Эхо шагов чародейки казалось далеким и приглушенным. Миднайт выкрикивала имя

Келемвара, и звук ее голоса уплывал в темноту, оставляя впечатление, что эта пещера была невероятно большой.

Спустя еще минут пять перед чародейкой предстала ровная гранитная стена. Опытный каменщик подогнал гранитные плиты настолько точно и плотно друг к другу, что Миднайт не смогла бы просунуть между ними лезвие своего клинка.

Насколько женщина-маг могла видеть, стена тянулась в обоих направлениях, а потом исчезала во мраке, ограниченная сверху лишь сводом пещеры. Со все возрастающим волнением Миднайт бежала за призрачным силуэтом, ведя рукой по скользкой поверхности холодного гранита.

Наконец они наткнулись на вымощенную камнем дорогу, которая упиралась перпендикулярно в стену. Мостовая с виду была довольно древней — некоторые булыжники потрескались, некоторые — ушли в землю.

Дорога убегала за стену, проходя сквозь массивную арку. Тяжелые, покрытые бронзовыми пластинами ворота запирали этот туннель. Миднайт оглянулась и увидела несколько других ворот, закрывающих выходы в другие туннели.

Створки ворот ближайшего туннеля криво висели на петлях и были открыты. Призрак не колеблясь прошмыгнул в нее. Миднайт скользнула за ним. Внутренняя отделка пещеры поразила ее своей безупречностью. Каждый камень был аккуратно обтесан в форме квадрата и пригнан к соседнему так плотно, что между ними не оставалось ни малейшей щелки. Колонны, поддерживавшие свод, выглядели совершенно нетронутыми временем, хотя их возраст, должно быть, составлял не одну тысячу лет.

Достигнув противоположного конца туннеля, призрак нырнул в очередную бронзовую дверь и исчез. Миднайт поспешила за ним, распахнув дверь настежь. Несмазанные петли громко заскрипели.

Дорога бежала вперед, только теперь вдоль нее тянулись ряды каменных тумб и тротуары. За ними высились серые квадратные двухэтажные дома. Архитектура этих каменных зданий отличалась простотой и строгостью. На первом этаже помещалась прямоугольная дверь, а на втором — одно или два квадратных окна. Все без исключения дома поражали мастерством, с которым их выстроили, хотя здесь Миднайт заметила некоторые свидетельства упадка — выбитые кое-где камни и щели между блоками.

Однако не строения привлекли внимание Миднайт. Белые призраки тысяч мужчин и женщин порхали взад и вперед, наполняя город тусклым, мерцающим светом. Они переговаривались между собой, и их жутковатое кудахтанье отражалось от стен домов.

При виде такого огромного количества привидений Миднайт решила, что этот город является сборным пунктом для теней, подобных той, которая привела сюда чародейку. И через миг она поняла, что светящиеся белые фигуры — это души умерших. Увидев, что призраки не обращают на нее никакого внимания, Миднайт побрела дальше. Чародейка была напугана, но не могла позволить страху встать у нее на пути. Если этот город и есть Королевство Смерти, значит, второй Камень Судьбы спрятан где-то поблизости. Надо найти его и убраться отсюда как можно быстрее… А затем она отыщет Келемвара.

Миднайт не прошла и одного квартала, когда какой-то призрак приблизился к ней. Это был пожилой мужчина с морщинистым лбом, в светящихся сферах его глаз отражалось смущение.

— Джессика? — спросил мужчина, потянувшись к руке Миднайт. — Это ты? Я не хотел уходить без тебя.

Чародейка отскочила, увертываясь от прикосновения призрака.

— Ты обознался.

— Разве? — усомнился разочарованный призрак. — Я больше не могу ждать.

— Я не Джессика, — сказала Миднайт. — Но ты не волнуйся, — добавила она, смягчившись. — Я уверена, она пройдет здесь, когда настанет ее время. Нужно лишь подождать…

— Я не могу ждать! — грубо перебил ее призрак. — У меня нет времени — скоро сама все поймешь!

С этими словами дух развернулся и умчался прочь. Миднайт двинулась дальше. Несколько раз призраки приближались к чародейке, принимая ее за свою возлюбленную или подругу, и лишь некоторые из этих теней выглядели столь же смущенными, как тот старик. Однако Миднайт каждый раз вежливо извинялась и продолжала путь.

Первые два квартала вдоль дороги тянулись пустые ремесленные мастерские. По пути Миднайт заглянула в двери четырех домов, и каждый раз ее приветствовали призраки: дважды — вежливыми приглашениями войти; один раз — грубым безразличием и однажды — весьма недружелюбным требованием убираться прочь.

Чем дальше Миднайт продвигалась вглубь города, тем больше ее поражала его продуманность. Все улицы пересекались под прямым углом, а городские кварталы были приблизительно равных размеров. И жилые здания вовсе не были скучно-однообразными, просто их выстроили в строгом стиле. Каждое имело четкие квадратные и симметричные формы, а выгравированные на стенах простые узоры украшали фасад, подчеркивая прямоугольные очертания всего сооружения. Двери всегда помещались в центре здания, с каждой стороны которого находилось равное количество окон, расположенных абсолютно одинаково. Эта незатейливая архитектура подействовала на Миднайт успокаивающе.

Третий квартал целиком занимало одно-единственное строение, уходящее к самому потолку пещеры. У этого здания не было ни дверей, ни окон; единственный вход — огромная арка — находился строго посредине. Миднайт вошла в эту арку и очутилась в большом открытом внутреннем дворе. С трех сторон ее окружали трехэтажные прогулочные террасы. За ними виднелись сводчатые дверные проемы, ведущие в просторные залы. Все пространство слева от Миднайт занимало массивное сооружение, поддерживаемое белыми колоннами из красивейшего мрамора. Находящийся при входе в это здание алтарь подсказывал, что это храм.

По другую сторону двора у мраморного фонтана отдыхали несколько десятков призраков. В центре фонтана великолепная струя воды взлетала высоко в воздух и там превращалась в туманную дымку. Какое-то странное ощущение гармонии, поначалу сбивающее с толку, затем — наполняющее неземным спокойствием, исходило от этого фонтана, и Миднайт вдруг поняла, что ее влечет к его водам.

Белые привидения, казалось, не заметили чародейку, когда она приблизилась к фонтану и заглянула внутрь водоема. Вода в нем была спокойна, словно лед, и черна, словно сердце Ваала, но вместе с тем прозрачна, словно стекло. Миднайт даже показалось, будто она увидела там какой-то иной мир, где царили спокойствие и тишина.

Под водой простиралась бескрайняя равнина, залитая мерцающим светом. Она протянулась во всех направлениях, насколько хватало глаз. По ней были разбросаны миллионы и миллионы крошечных фигурок.

При виде этого удивительного зрелища ощущение безмятежности и предопределенности вытеснили из сердца Миднайт и скорбь по Адону, и тревогу за судьбу Келемвара. Казалось, что пройдет еще немного времени и чародейка воссоединится со своими старыми друзьями. Миднайт не знала, зачем пришла сюда, однако подозревала, что ее судьба как-то связана с этой бескрайней равниной.

Низкий грубый голос внезапно прервал размышления чародейки:

— Жаль видеть тебя здесь.

Миднайт подняла глаза — один из духов обращался к ней. Очертания призрака напомнили ей кого-то очень знакомого, и Миднайт вздрогнула от испуга. Хотя голос на самом деле принадлежал Кэю Девереллу, тело его напомнило чародейке о Ваале.

— Не печалься, — ответила Миднайт.

— А твои друзья, — спросил Деверелл, присаживаясь рядом. — Я позабыл их имена — как они поживают?

— О Келемваре я ничего не знаю, — сообщила Миднайт, — а Адон сейчас где-то здесь.

— А хафлинг? — продолжал расспрашивать Деверелл. — Что случилось с Пронырой?

— Он погиб при переходе через перевал Желтого Змея, — коротко произнесла Миднайт. Она не стала вдаваться в подробности его смерти, не желая лишний раз причинять себе боль воспоминаниями о предательстве Кайрика.

Деверелл вздохнул:

— Я надеялся услышать лучшие новости. Один из призраков проскочил сквозь Деверелла и нырнул в фонтан, затем широкими кругами начал спускаться вглубь, направляясь к равнине. Лорд командующий опустил руку в воду и проводил нырнувшего завистливо-испуганным взглядом.

— Забвение… как сильно оно влечет нас, — задумчиво промолвил Деверелл.

Он закрыл глаза и облизал губы, как будто только что в очередной раз глотнул доброго отрожского эля. Хотя рука командующего лишь касалась зеркальной поверхности фонтана, темная жидкость оттягивала на себя боль и страдания, которые наступали вместе со смертью. Вода забирала и воспоминания кормирца.

Наконец он вынул руку. Совсем скоро придет и его время, и он прыгнет в фонтан.

С наступлением смерти души умерших уносились магией Миркула в одно из тысяч мест, таких же, как этот Фонтан Упокоения — пруд или колодец, наполненный черными Водами Забытья. В прежние времена притягивающая сила Миркула была так велика, что любая душа сразу бросалась в мрачные воды, чтобы вынырнуть на светящейся равнине.

Однако теперь магическое притяжение изгнанного из собственного дома Миркула сильно ослабло. Многие души, хотя и временно, находили в себе силы сопротивляться его магии. По всем Королевствам они собирались у этих глубоких колодцев и прудов забытья, тщетно противясь последнему зову смерти.

Деверелл отвернулся от фонтана и посмотрел на Миднайт:

— Но у кого же тогда табличка? Что будет с Кормиром и Королевствами?

— Одна из табличек у Келемвара, — ответила Миднайт, даже не подозревая, что заблуждается. — А другая находится где-то здесь.

— Здесь? — удивился Деверелл. — Что она тут делает?

— Она в замке Праха, — пояснила Миднайт. — Ее взял Миркул.

— Значит, Королевства обречены, — угрюмо произнес Деверелл.

— Если я не доберусь до замка и не достану табличку, — ответила Миднайт, опустив пальцы в поблескивающие воды фонтана

В отличие от командующего чародейка вызвала на поверхности водоема волнение, и колеблющиеся круги, расширяясь, поползли по воде. Холодная жидкость принесла чародейке успокоение.

— Стой! — громко выкрикнул Деверелл, потянувшись к руке чародейки. Пальцы командующего сомкнулись, пройдя сквозь ее кости и заставив ее плоть онеметь от холода. — Ты живая!

— Да, — кивнула Миднайт с неохотой, поскольку не знала, чего ждать от Деверелла.

— Вытащи руку из воды!

Миднайт послушно вынула руку, полагая, что, коснувшись фонтана, оскорбила души умерших. Деверелл сразу успокоился.

— Ты жива, а значит, надежда еще есть, — сказал он. — Но она погибнет, если ты позволишь этим водам лишить тебя памяти. Так что там насчет замка Праха?

— Там находится другая табличка, — объяснила Миднайт. — Я должна проникнуть в замок и забрать ее. Ты можешь отвести меня туда?

Белая тень Деверелла стала еще белее.

— Нет, — пробормотал он и отвел глаза. — Я еще не готов отправиться туда. Да и в любом случае я бы ничем не помог тебе. Я никогда не бывал в Королевстве Смерти.

— Так мы сейчас не в стране мертвых? — удивилась Миднайт.

— Отсюда до нее не долетит ни одна стрела, — ответил Деверелл, покачав головой. — Это Канаглим.

— Канаглим?

— Его построили дворфы, когда Вересковая Пустошь еще отличалась плодородием и теплым климатом.

Миднайт и представить себе не могла, что Вересковая Пустошь когда-то могла быть плодородной.

— Но теперь-то здесь нет ни одного дворфа, — заметила чародейка, осматривая фонтан.

— Да, — согласился Деверелл. — Они, собственно, не жили здесь. Через год после того, как Канаглим был построен, городской колодец высох. Дворфы решили углубить его. Они копали все глубже, пока наконец не наткнулись на источник, который никогда не пересохнет, — на Воды Забытья. Через месяц дворфы поняли свою ошибку и переименовали свой великолепный колодец в Фонтан Упокоения. А еще через месяц большинство из них навсегда покинули Канаглим. Те же, кто был слишком упрям и остался, вскоре забыли, кто они и где живут, и затерялись среди мрака.

— Значит, это не королевство Миркула, — вздохнула Миднайт. — Ваал говорил, что вход в Королевство Смерти находится где-то под замком Копья Драконов. Вот я и решила, что нашла его.

— Ты не ошиблась, — ответил Деверелл, кивком указывая на фонтан.

— Этот вход под водой?

— Да. Дворфы вырыли настолько глубокий колодец, что вторглись во владения Миркула, — объяснил Деверелл.

— Тогда туда, должно быть, легко добраться. — Миднайт заглянула в темный бассейн. — Надо просто набрать в рот побольше воздуха…

— Нет, — перебил ее Деверелл. — Только не через фонтан. Он вытянет из тебя все чувства, лишит памяти.

Но Миднайт это не смутило.

— Я могу добраться туда и другим путем, — сказала она, подумав о телепортации.

Однако внезапно у нее возникла идея получше. Это было нечто, называемое проходом в иные миры и создающее сверхпространственную связь между Уровнями.

Хотя Миднайт прежде никогда не слышала об этом заклинании, она поняла, что может воспользоваться им. Затем она вдруг осознала, что знает не только как исполнить обряд заклинания, но и его магическую сущность, и теоретические принципы, в соответствии с которыми оно действует, и даже то, что Эльминстер усовершенствовал первоначальный вариант.

Чародейка пришла в изумление. Откуда ей известно все это? Знание просто пришло к ней. Миднайт решила выяснить, что еще ей стало доступно. Чародейка покопалась в памяти, желая отыскать там полный перечень заклинаний Эльминстера. В тот же миг все известные великому магу заклятия вместе с соответствующими обрядами, требующимися для их выполнения материалами и теоретическими выкладками превратили ее мозг в безбрежный океан волшебства. При взгляде в эту магическую бездну у чародейки закружилась голова, и Миднайт постаралась отвлечься от волшебной коллекции древнего мага. Припомнив одно любопытное заклинание, благодаря которому некий волшебник — Миднайт видела это своими глазами — создал между собой и своим противником огромную магическую бестелесную руку, чародейка обратилась к своему мозгу за сведениями о данном заклинании. И снова она обнаружила, что знает о заклятии все, начиная с обряда и заканчивая тем фактом, что это заклинание несколько лет назад открыл какой-то маг по имени Бигби.

Миднайт сообразила, что каким-то образом стала обладательницей энциклопедических знаний по магии, словно получив доступ к некоей магической книге, содержащей все известные заклинания. Вне всяких сомнений, своей новой способностью Миднайт была обязана дару Мистры, однако оставалось неясным, почему это знание проявилось именно теперь. Возможно, причиной тому стала близость чародейки к выходу из Королевств. А может, это просто был еще один шаг вперед в отношениях, складывавшихся между женщиной-магом и вселенской магической тканью. Что бы то ни было, Миднайт почувствовала прилив бодрости. Раз уж она решила, что должна вернуть второй Камень Судьбы, значит, ей следовало использовать любую возможность.

Размышления о предстоящей задаче заставили Миднайт вспомнить о Деверелле и его готовности оказать ей помощь.

— Ты уже умер, — обратилась чародейка к лорду командующему, — какое тебе дело до того, что произойдет с Королевствами?

— Честь человека не умирает вместе с его телом, — ответил Деверелл. — Как арфер я поклялся поддерживать добро и бороться со злом всюду, где бы только ни встретился с ним. Я буду верен данному обету до тех пор, пока…

Арфер кивнул в сторону фонтана.

— Надеюсь, у тебя еще есть время, — сказала Миднайт.

Деверелл промолчал, поскольку знал, что силы, позволяющие ему сопротивляться зову фонтана, уже на исходе.

— Ты выглядишь усталой, — наконец промолвил он. — Может быть, тебе стоит отдохнуть, прежде чем отправиться в путь. Я прослежу, чтобы тебя не беспокоили.

— Пожалуй, ты прав, — согласилась Миднайт. Она не знала, сколько времени прошло с тех пор, как она очнулась на берегу озера, однако чародейка предположила, что в Королевстве Смерти ей вряд ли удастся отдохнуть.

Они отошли в угол двора, и Миднайт легла. Сначала она долго пыталась уснуть, а после ее разум затуманили сны и дурные предчувствия. И все же чародейка спала долго, и после сна ее тело — но не разум — было готово продолжить нелегкий путь.

Поднявшись на ноги и потянувшись, Миднайт вдруг заметила огромную толпу собравшихся вокруг нее призраков.

— Прошу прощения, — извинился Деверелл. — Весть о живой женщине разнеслась быстро. Все они пришли посмотреть на тебя и вреда тебе не причинят.

Взглянув на полные зависти лица призраков, Миднайт почувствовала к ним сострадание.

— Ничего, — махнула она рукой. — Сколько я спала?

Деверелл пожал плечами.

— Сожалею, — ответил он, — но я совершенно утратил чувство времени.

Миднайт шагнула вперед, но вдруг ее осенила одна мысль, и чародейка снова повернулась к лорду.

— Предположим, человек умер в замке Копья Драконов — его душа тоже должна явиться в Канаглим?

— Разумеется, — закивал Деверелл. — Ведь Фонтан Упокоения — это ближайший к руинам вход в страну мертвых.

Миднайт повернулась к толпе.

— Келемвар, ты здесь? — закричала чародейка. Столпившиеся души беспокойно зашевелились и посмотрели друг на друга, но вперед не вышел никто. Миднайт с облегчением вздохнула и снова обратилась к толпе:

— Адон, а ты? Выйди, чтобы я могла поговорить с тобой. — Миднайт не совсем представляла себе, что она скажет умершему другу, но попытаться нужно было. — Адон, это я, Миднайт!

Шли минуты, но Адон не показывался.

— Может, он сильно напуган, — предположил Деверелл, — или у него не хватило сил сопротивляться фонтану.

Миднайт покачала головой:

— Это не похоже на Адона. Он не из тех, кто быстро сдается.

Деверелл окинул взором толпу:

— Но он не выходит. Полагаю, ты напрасно теряешь время, ожидая его.

Миднайт нехотя согласилась:

— Может быть, это и к лучшему. Такая встреча лишь причинила бы боль нам обоим.

— Тогда, если ты готова… — промолвил Деверелл, вытягивая светящуюся руку в направлении Фонтана Упокоения.

Миднайт собралась с силами и кивнула:

— Готова, как никогда.

Деверелл двинулся вперед, прокладывая путь сквозь толпу призраков. Достигнув фонтана, командующий остановился и повернулся к Миднайт.

— Да будет верна твоя рука, — проговорил он. Напутствие Деверелла — знак воинской дружбы и уважения — ободрило Миднайт.

— Пусть твое благородное сердце спасет твою душу, — ответила чародейка.

Она в последний раз взглянула на толпу призраков, надеясь увидеть там лицо Адона. Однако перед ней было сборище невыразительных и незнакомых теней.

Миднайт повернулась к фонтану, пытаясь представить себе, что ждет ее там, внизу. Наконец, надеясь, что магия не подведет ее, чародейка вызвала проход в иные миры и исполнила обряд заклинания. Мерцающий диск энергии завис над водой. Миднайт глубоко вдохнула и вошла в него.

Кайрик стоял перед маленькой таверной, держа в руке поводья своей лошади. Таверна располагалась среди голой равнины, раскинувшейся между замком Копья Драконов и Крепостью Кинжалов. Харчевня и гостиница размещались в каменном строении, прятавшемся в тени шести кленов. В пятидесяти ярдах от таверны находилась конюшня с загоном, построенным поперек небольшого ручья, который являлся постоянным источником свежей воды.

Но теперь ручей был завален дохлыми лошадьми, а сама конюшня сгорела дотла. Обгорелая табличка с надписью «Насест Грифона» валялась в снегу возле таверны. Ставни были разбиты, и жирные струи дыма валили из открытых окон.

«Не найдется ли здесь чего-нибудь для меня?» — спросил розовый меч вора. Голос клинка прозвучал в мозгу Кайрика, как будто это были его собственные мысли.

— Сомневаюсь, — ответил вор. — Но я посмотрю вокруг.

Кайрик и его меч — иногда вор думал о клинке «она» — привыкли обращаться друг к другу как партнеры и даже как друзья, если подобное было возможно.

«Умоляю, мне подойдет все. Я гибну».

— Я постараюсь, — искренне пообещал Кайрик. — Мне тоже хочется есть.

Они не ели с тех пор, как вор ограбил тех несчастных шестерых воинов, спасших его. Но Кайрик подозревал, что его клинок находится сейчас в куда более ужасном состоянии, нежели он сам. Вначале меч, используя свои темные чары, не давал вору почувствовать голод. Однако после замка Копья Драконов клинок слишком ослаб и уже не мог поддерживать своего компаньона.

Это произошло два дня назад. Теперь от голода у Кайрика подводило живот и кружилась голова — вор чувствовал, что силы покидают его. И меч и его владелец нуждались в пище.

Но возможности утолить голод не было. После того как Миднайт попыталась убить Кайрика, тот проник в башню, намереваясь продолжить преследование своих бывших друзей, куда бы те ни пошли. Однако, когда появились зомби, несущие табличку, вор решил, что Келемвар и Миднайт погибли, и последовал за зомби, надеясь выкрасть табличку при первом же удобном случае. Но до сих пор воскресшие погонщики каравана не предоставили ему такого шанса.

Стремясь избежать столкновений со встречными караванами, зомби ушли далеко в заснеженную степь, расстилавшуюся к западу от дороги, а затем, повернув на север, медленно и тяжело зашагали вперед. Они шли и шли, ни разу не остановившись на отдых.

В конце концов, поскольку караванная дорога поворачивала на северо-запад, воскресшие мертвецы, все еще двигавшиеся строго на север, снова вышли на дорогу близ небольшой таверны. Прячась в сугробах, Кайрик видел, как мертвецы разгромили гостиницу и лишь потом возобновили свой путь. Хотя вор и не был уверен в мотивах, побудивших зомби напасть на таверну, он все же предположил, что сделали они это не просто так. Держась подальше от дороги, ожившие мертвецы явно старались остаться незамеченными. По этой же причине, вероятно, зомби также должны были убивать всех, кто бы ни встретился им по пути. Поэтому-то, наткнувшись на таверну, мертвецы не замедлили стереть ее с лица земли. Разумеется, разрушив гостиницу, стоявшую на крупном торговом пути, они теперь едва ли смогут сохранить свое существование в тайне. Но зомби были слишком глупы, чтобы понять это.

Воскресшие караванщики скрылись за линией горизонта, и Кайрик решил, что теперь ему ничего не угрожает, а значит, он может проверить, не осталось ли что-нибудь после погрома. Привязав лошадь к клену, вор вошел внутрь таверны. На полу, между столами и по углам, валялись десятки тел. Постояльцы, похоже, пытались расправиться с мертвецами при помощи огня: потухшие факелы были разбросаны по грязному полу. Где-то огонь коснулся чего-то легковоспламеняющегося и вызвал пожар, очаги которого все еще тлели, вспыхивая тут и там красными угольками.

— Как ты относишься к мертвечине? — спросил Кайрик у своего клинка.

«А как ты сам относишься к ней? — ответил тот. — Нашел себе кусочек повкуснее?»

— Я не настолько голоден, — с отвращением пробормотал Кайрик.

«А я бы не отказалась», — решительно сообщил женский голос.

Кайрик обнажил меч и подошел к трупу дородной женщины в переднике. В ее руке осталась рукоять сломанного кухонного ножа, лезвие которого валялось на полу поблизости. На шее, там, где зомби душил кухарку, чернел огромный синяк. Кайрик опустился на колени рядом с трупом, приготовившись вонзить свой меч между ее ребер.

— Она мертва, — произнес натянутый мужской голос. — Они все мертвы!

Кайрик быстро поднялся и обернулся. В двери стоял лысеющий полный мужчина с заряженным самострелом в руках.

— Не стреляй, — попросил Кайрик, медленно поднимая руки. Он решил, что мужчина видел достаточно и догадался, что вор имел далеко не благородные намерения. Теперь Кайрик должен был изворачиваться, пока положение не обернется в его пользу. — Это не то, что ты думаешь.

Упитанный мужчина нахмурил брови.

— Что это с тобой? Чего испугался?

Незнакомец не заподозрил Кайрика ни в какой гнусности. Просто он, видимо, позабыл о самостреле у себя в руках, направленном на Кайрика.

Собравшись с мыслями, вор кивком указал на оружие.

— Я подумал, что ты принял меня за…

— Зомби? — усмехнулся мужчина, взглянув на самострел и покраснев. — Я еще не совсем рехнулся.

Толстяк шагнул за стойку и положил на нее свое оружие.

— Не составишь компанию? Угощение за счет заведения. Как видишь, я теперь лишился дела…

Кайрик вложил меч в ножны и подошел к стойке.

— С радостью, — согласился он.

Мужчина налил Кайрику кружку эля и поставил ее на прилавок, затем налил еще одну для себя.

— Меня зовут Фарл, — представился толстяк, протягивая руку.

— Рад встрече. Я — Кайрик, — ответил вор, пожимая пухлую руку и стараясь вложить в свои слова как можно больше тепла. — Как тебе удалось пережить это… этот…

Толстяк нахмурился.

— Этот погром, — проворчал он. — Я был в подвале, когда все случилось. Думаю, мне просто повезло.

Вор на мгновение прищурил глаза и пристально взглянул на владельца таверны.

— Да, я думаю, тебе действительно повезло.

— Ну, тогда за везение, Кайрик! — громко воскликнул Фарл и одним глотком осушил кружку.

Кайрик приложился к своей. Однако пустой желудок воспротивился крепкому напитку, и вор не смог осушить кружку до конца. Он оперся на прилавок.

— С тобой все в порядке? — равнодушно поинтересовался Фарл.

Пока что он еще не оправился от потрясения и был слишком ошеломлен происшедшим, чтобы сочувствовать незнакомцу, однако как внимательный хозяин Фарл не мог не заметить состояния своего гостя.

— Да, — ответил Кайрик. — Просто я уже неделю ничего не ел.

— Это очень плохо, — машинально пробормотал Фарл, наливая себе новую кружку.

Он снова опрокинул ее одним глотком и тихо рыгнул, прикрыв рот рукавом. Наконец до толстяка дошло, что Кайрик, возможно, не отказался бы от еды.

— Подожди меня здесь, — сказал хозяин таверны, мотнув головой в знак осуждения собственной невнимательности. — Я принесу тебе что-нибудь из того, что осталось.

Толстяк опять наполнил свою кружку и скрылся вместе с ней в кухне.

«Фарл — лакомый кусочек», — подстрекал меч.

— Ты прав. Но тебе придется подождать своей очереди.

«Я больше не могу ждать!»

— Здесь я решаю, сколько тебе еще ждать, — огрызнулся вор.

«Но я умираю…»

Кайрик не ответил. Спор с мечом он считал глупым занятием. Более того, настойчивый тон клинка показался вору оскорбительным. Кайрик знал, что меч не обманывает его. Розовый цвет клинка давно сменился белым.

«Без меня ты бы не оправился от ран Ваала, — настаивал меч. — Ты хочешь уморить меня голодом?»

— Я не дам тебе умереть, — терпеливо ответил Кайрик. — Но только я буду решать, что и когда тебе есть.

Шаркая ногами, вернулся Фарл с большим подносом в руках.

— С кем это ты тут разговариваешь? — спросил толстяк.

«Ты отдашь мне Фарла!» — прошипел меч, и его настойчивые слова обожгли Кайрику мозг.

— Я говорил с самим собой, — ответил вор. — Одно из последствий долгого одиночества.

Фарл опустил поднос на прилавок. Хозяин собрал все самое лучшее из того, что могла предложить его кухня: жареный гусь, тушеные помидоры, маринованная свекла, сушеные яблоки.

— Угощайся, — предложил Фарл. — Еда все равно пропадет…

— Тогда я наемся так, что моя лошадь не сможет меня унести, — хохотнул Кайрик, заметив, что Фарл принес ему все необходимое для дороги. — Мне бы еще одну кружку эля, чтобы запить все это.

— Да, да, разумеется, — пробурчал Фарл, взяв кружку и наполнив ее до краев. — Бери все, что пожелаешь, — слегка улыбнувшись, добавил он.

— Все, что пожелаю… — повторил Кайрик. Одной рукой он принял кружку, а другой обнажил меч. — Охотно.

Рука вора вытянулась над подносом, и клинок в мгновение ока вонзился в грудь толстяка, все еще кривившего губы в легкой улыбке.

Слабеющей рукой Фарл неловко схватился за самострел, но тут же лицо толстяка скривилось, и он повалился за стойку. Поскольку клинок должен был остаться в груди жертвы, Кайрик отпустил рукоять меча.

Схватив ножку жареного гуся, вор принялся за еду. Откусив крупный кусок, он перегнулся через прилавок и взглянул на меч.

— Приятного аппетита, — пожелал Кайрик набитым холодным мясом ртом.