"Тони Дэниел. Грист " - читать интересную книгу автора

состояло едва ли не главное предназначение этого приюта: информационная и
справочная техника Гринтри предоставлялась здесь священникам бесплатно. На
Тритоне подобная операция стоила бы ему примерно столько же, сколько новая
крыша для дома.
А почему бы им не послать кого-нибудь, кто был бы крепче в вере, чем
мы?
"Я не знаю. Чтобы ставить силки на вероотступника, нужен вероотступник,
так я думаю".
От какого Бога отступился Тадеуш Кей?
"От себя".
А как насчет нас, если уж разговор об этом? "То же самое. А вот и чай.
Вы бы не смогли сыграть эту песню еще раз?"
Это была мамина любимая.
"Вы думаете, все может быть настолько просто? Что я стал священником
из-за этого гимна?"
Ты нас об этом спрашиваешь?
"Ладно, поиграйте эту музыку и дайте мне допить чай. Официанту уже не
терпится, чтобы мы ушли".
- Вам не помешает, если я буду тут подметать? - спросил официант.
- Я скоро закончу.
- Да вы можете не спешить, если вам не мешает, что я буду тут работать.
- Мне не мешает.
Андре слушал скорбный гобой и безразлично смотрел, как официант плеснул
на бесконечную Вселенную водой и стал остервенело драить ее шваброй.

Джилл

Там в темноте затаилась крыса, которую я убью. У нее тринадцать крысят,
и я буду кусать их, кусать их, кусать их. Я буду кусать их. Эта нора сплошь
пропахла сыростью, и глупые крысы бегут, бегут, и дальше бежать им некуда,
потому что вот оно, это Чирей, и теперь здесь я, и это уже точно все, но
крысе нестерпимо это знать, и они не смирятся со мной, пока им не придется
мне поверить. Теперь они мне поверят.
Мои усы коснулись чего-то мягкого. Старая пища? Нет, это мертвый самец;
я чую его Y-код, тело уже мертвое, но код продолжает глухо стучать, стучать
и стучать. Прелые листья, устилающие нору, не дают ему истечь и иссякнуть, а
умирать он не хочет. Чирей - конец всему, но код этого не знает и не может
смириться. Я тычусь в него для пробы, и к моему носу прилипает клочок гнили,
грист пытается на меня нахлынуть, но нет, этого не будет.
Я фыркаю и высылаю вперед свой собственный грист, грист ловчей хорихи,
перед ним не устоит никакая крыса, никогда, никогда. Этот крысиный зомби
мгновенно коченеет, когда его жесткий жилистый код - кто знает, насколько
старый, как далеко пропутешествовавший, чтобы в итоге умереть здесь, у Конца
Всему, - этот код рассыпается в чушь и бессмыслицу, когда мой грист
облепляет его комком пустоты, а затем мой грист возвращается ко мне, и
крысиный зомби больше не стучит. Больше не стучит.
Нужда убивать все иногда отвлекает. А мне нужны эта самка и ее
детеныши, нужны, необходимы, и нужно скорее двигаться дальше.
Дальше в нору и в кладовку крысятника. Здесь много клочьев мяса и вонь
червивой жижи, копящейся в пазухах между мышцами и органами. Но крысы