"Тони Дэниэл. Сухая, тихая война " - читать интересную книгу автора

одиннадцать-шестьдесят восемь. Там пятьдесят шесть цивилизаций первого
класса и сто семьдесят перспективных планет в первой или второй стадии
формирования разумного общества...
- Пятьдесят шесть, сто семьдесят. Понял. Дальше.
- Полковник, мы в состоянии эвакуировать половину населения за тридцать
шесть часов...
- Беженцев придется защищать в надпространстве. Мы гарантированно
потеряем сорок процентов личного состава.
- Так точно, сэр. Но можно спасти хотя бы правительства...
- Отставить, солдат. Это исключено.
- Сэр?
- Исключено.

Сколько их, мертвых? Миллионы и миллионы. Но ведь самому времени пришел
конец, и что им оставалось? Только погибнуть. Погибнуть, чтобы они - то есть
мы, существовавшие на всем протяжении времен, - могли жить. Однако те
цивилизации ни о чем не подозревали. Те разумные существа ни о чем не
подозревали. Пускай время истекает для всех, но ты все равно любишь жизнь, и
умирать тебе ничуть не легче, чем любому другому в любое другое время.
Особенно тяжело умирать ни за что. А ведь те, кого мы бросали на произвол
судьбы, умирали ни за что...
Снаружи гулял порывистый ветер. От пыли солнце было красным, назревал
вечерний ураган. Я закрыл склеры жесткими прозрачными щитками и под неистово
рычащим ветром принес домой свои покупки.
В ту ночь сквозь покровы пыли и редкого дождя, в самый разгар бури ко
мне пришла Бекс. Она не сказала ни слова, и я тоже молчал, когда усаживал ее
в кухне и перевязывал ей раны. Ее старик скрипел зубами, сжимал кулаки и
смотрел, а сделать ничего не мог.
- Этот человек... - У Ферли Бекстона сорвался голос. - Он...
- Я хотела завладеть дубинкой, - глухо отвечала Бекс. - Он ее забыл на
столике у двери. Раз никто, даже Генри, ничего делать не собирается, я
решила... Если не я, тогда кто?..
Ссадины на лице были пустяковые, но она крепко сжимала колени и держала
на животе ладони. На платье темнели следы рвоты.
- А у дубинки - сигнальное устройство...
- Тебе больно? - спросил я.
Она опустила голову и медленно выпрямила ноги.
- Он меня схватил и - дубинкой... Но не на полную мощность. Сказал, что
не хочет меня на всю жизнь калечить.
Прибережет "на потом". Так и сказал. - Казалось, ее голос доносится
откуда-то издалека. Она закрыла лицо ладонями. - Воткнул мне дубинку...
Потом задышала глубоко и прерывисто, и заставила себя взглянуть мне в
лицо.
- Ну, - сказала она, - что дальше?
Я уложил ее на кровать, а старик сел рядом на кресло - дежурить,
сколько сил хватит. Защитить дочь он не мог, но я знал: понадобится - Ферли
жизнь за нее отдаст. В это я верил так же твердо, как и в то, что сейчас над
моей родной пустыней поднимаются, постепенно расходясь, два солнца.
Все изменилось. Необратимо.
- Бекс... - Я прикоснулся к ее лбу, к нежной загорелой коже. - Бекс, в