"Марина Деникина-Грей. Генерал Деникин: воспоминания дочери " - читать интересную книгу автора

одного судна и сохранили на море бесспорное превосходство.
Но на суше дело обстояло совсем по-другому. Окончательно исчерпав свои
резервы, японская армия находилась в очень тяжелом положении. Японцы,
попавшие в плен летом 1905 года, в большинстве случаев были людьми
призывного возраста или даже не достигли его. Их страна находилась на грани
разгрома. Зато в русских войсках пополнение не переставало прибывать: теперь
двое русских воевали против одного японца. Достойные доверия секретные
донесения, приходившие из Токио, давали возможность сделать заключение, что
истекавшая кровью Япония собиралась отозвать свои войска.
Сорок лет спустя, в 1946 году, Деникин, познакомившись с документами,
остававшимися до тех пор секретными, писал: "Что касается вопроса: каков был
бы исход войны, если бы весной 1905 года нам позволили бы перейти в
наступление, то, взвесив все за и против, я бы, как и тогда, ответил:
исходом была бы победа русских".
Кого же обвинять в "убийстве победы"? Англичан или американцев,
которые, напомним, больше боялись экспансионизма русского гиганта, чем
аппетитов японского карлика, и потому склонялись на сторону японцев? Русских
дипломатов, менее ловких, чем японские? Протеже царя Витте, ведшего
переговоры? Окружение Николая II, убедившего его в том, что "все потеряно"?
Главной причиной, заставившей царя подписать Портсмутский договор, была
все возрастающая угроза революции. Террористические акты с каждым днем
множились, поднималась Польша, стачки будоражили крупные города. Волнения
доходили и до деревни. Царь хотел освободиться от внешних забот, чтобы
оказаться лицом к лицу с внутренними проблемами, угрожавшими самому
существованию монархии, но упустил из виду, что демобилизация и возвращение
домой сотен тысяч солдат лишь ускорит события...
Солдаты - участники войны на Дальнем Востоке, заброшенные в
маньчжурские города и долины, ничего не знали о реальной ситуации в
собственной стране. Вернувшись домой, они начали новую, на этот раз
братоубийственную войну.

"Отдых" бойца

Участие в боевых действиях и верховая езда вновь спровоцировали боль в
ноге, и Деникин опять начал хромать. В то время как войска генерала Мищенко
ожидали решения своей судьбы, тридцатитрехлетний полковник получил
разрешение вернуться. В Харбине он должен был сесть на транссибирский поезд,
но забастовки железнодорожников и телеграфистов, тысячи демобилизованных
солдат, заполнивших город, дезорганизовали транспорт. Приходилось ждать.
Деникин узнал много нового о событиях, потрясших Россию с начала 1905
года. Ему стали известны подробности Кровавого воскресенья 9 января, когда
безоружные демонстранты, руководимые полусумасшедшим и проникнутым плохо
понятыми социалистическими идеями попом Гапоном, состоявшим на службе у
тайной полиции, пришли в столкновение с силами правопорядка: на земле
остались лежать убитыми и ранеными четыреста человек. Он слушал рассказы об
убийстве великого князя Сергея, дяди царя, подорвавшегося на бомбе,
брошенной нигилистом Каляевым, и о великодушии его вдовы, сестры царицы,
которая пыталась спасти убийцу от смертной казни. Он беседовал с другими
офицерами о лояльности флота, о значении мятежа на крейсере "Князь
Потемкин-Таврический" и о других беспорядках, как на Черном море, так и в