"Антон Иванович Деникин. Очерки русской смуты (том 5) " - читать интересную книгу автора

организацию... Эти эпизоды были изложены в первом письме в таком виде:
"Только тогда, после кровавого урока, армия получила помощь, и... Царицын
пал..."
Ко времени взятия Царицына блестящие успехи на курском и киевском
направлениях и общая обстановка на театре войны определили вполне наглядно
ошибочность идеи генерала Врангеля - движения главными силами на Царицын.
Теперь в его глазах волжское направление утратило первостепенное значение, и
18 июня барон Врангель и его начальник штаба генерал Юзефович подали мне
записки с предложением образовать конную массу в кратчайших направлениях на
Москву - воронежском и курском, под его, генерала Врангеля, начальством. Для
этой цели из Кавказской армии предлагалось взять 31/2 конных дивизии.
Считая, что такое ослабление Кавказской армии угрожает потерей Царицына и
выходом большевистских сил вторично в тыл Ростову и нашим сообщениям, я
отклонил это предложение. Действительно, как увидим ниже, советское
командование в июле сосредоточило в волжском направлении 50-тысячную группу,
которая и обрушилась вслед за сим на Кавказскую армию и правый фланг
Донской.
В Добровольческую армию возвращена была 7-я дивизия, и в целях
организационных приказано было передать туда же 2-ю Терскую пластунскую
бригаду{33}, Осетинский конный полк{34} и батальон{35}, взамен чего, с
согласия барона Врангеля, ему посланы были пять горских и инородческих
полков. И вот, умалчивая о своем желании перебросить с царицынского на
добровольческий фронт 31/2 лучших дивизии, одновременно, впрочем, со своим
уходом, перечисляя взятые части и не называя приданных, барон Врангель
бросает в первом письме такую фразу: "В то время как Добровольческая армия,
почти не встречая сопротивления в своем победном шествии к сердцу
России{36}, беспрерывно увеличивается потоком добровольно становящихся в ее
ряды опомнившихся русских людей... Кавказская армия, истекая кровью в
неравной борьбе и умирая от истощения, посылает на добровольческий фронт
последние свои силы..."
В то время Добровольческая армия занимала фронт около 600 верст, а
Кавказская - 40 верст.
Генерал Врангель обвинял Ставку в приостановке предложенной им
Астраханской операции, могшей обеспечить ему водный транспорт{37}. Но не
упоминал, что перед тем доносил мне{38}:
"Начало Астраханской операции намечал лишь по выполнении
(Камышинской) и по выходе на более короткий фронт Балашов - Волга".

Барон Врангель жаловался, что после взятия Царицына я отменил обещанный
его переутомленным войскам отдых и приказал преследовать противника, но
скрыл, что, "учитывая создавшуюся обстановку, (он сам) еще до получения
(моего) приказания отдал распоряжение продолжать наступление"{39}.
Кавказской армии не отпускались якобы и кредиты, и "в то время, как там
у Харькова, Екатеринослава и Полтавы войска одеты, обуты и сыты, в безводных
Калмыцких степях их братья сражаются для счастья одной родины оборванные,
босые, простоволосые и голодные...".
В каждом слове письма и телеграмм были желчь и яд, рассчитанные на
чувства военной массы и без того нервной, ревнивой к боевым соседям и плохо
разбирающейся в обстановке. Как можно было изменить группировку сил, когда
это определялось ясно относительной важностью направлений и событиями на