"Антон Иванович Деникин. Очерки русской смуты (том 5) " - читать интересную книгу автора

Шатилова дважды переходила через Маныч, доходя передовыми частями до станции
Ельмут, в тылу Великокняжеской, по пути своему разбив несколько полков
противника, взяв несколько тысяч пленных и орудия; генерал Улагай перешел
Маныч и разбил большевиков у Кормового и Приютного.
Так как форсирование Маныча в низовьях не увенчалось успехом, я оставил
для прикрытия его отряд генерала Патрикеева (Командовавший здесь генерал
Кутепов вступил в командование корпусом Май-Маевского, предназначенного
командовать армией.) и донцов, а все остальные конные дивизии левого крыла и
центра 1 мая перевел к устью реки Егорлык. Конная масса из 51/2 дивизии
должна была нанести решительный удар по Великокняжеской с юго-востока.
Между тем напор противника на корпус Май-Маевского в донецком районе
становился все отчаяннее. И 25-го начальник штаба корпуса доносил штабу
армии: "Положение на фронте такое, что командир корпуса накануне решения об
общем отходе корпуса. Командир корпуса считает, что сохранение остатков
корпуса возможно лишь в том случае, если корпус своевременно будет выведен
из боя. Время наступило. Нельзя требовать от людей невозможного. Ввиду этого
командир корпуса просит директивы от армии, в каком направлении начать
отход... Быть может, марковцы восстановят положение, а самурцы снова и снова
займут свое расположение... Быть может, корниловцы опять, в сотый раз,
отобьют все атаки... Быть может, противник не будет делать того, что
подсказывает ему обстановка, здравый смысл и соответствие сил, и начнет
митинговать и забастует, - но все это такие элементы, которые командир
корпуса, конечно, использует, но на которых он не считает возможным строить
свои планы..."
Генерал Врангель ответил выражением уверенности в доблести войск и их
начальника и в случае полной невозможности удержать фронт указал отходить,
"прикрывая Иловайскую, в таганрогском направлении". Одновременно ввиду
грозного положения он просил меня приехать в Ростов и вновь возбудил вопрос
об отводе Кавказской Добровольческой армии.
Чувствовался некоторый душевный надрыв, который необходимо было
побороть во что бы то ни стало.
Я остался при своем первоначальном решении: сохранение фронта - вопрос
необычайной важности; директивы об отступлении не будет; оно может явиться
только результатом абсолютной невозможности держаться дольше; в определении
этого момента всецело полагаюсь на твердость командира корпуса.
Между тем ввиду настойчиво выраженных пожеланий генерала Врангеля о
переводе его на царицынский фронт вопрос этот был предрешен мною
окончательно. После окончания Великокняжеской операции войска царицынского
фронта должны были составить новую армию под начальством генерала Врангеля,
а во главе Кавказской Добровольческой армии, получившей наименование
Добровольческой, я решил поставить генерала Май-Маевского, вынесшего на
своих плечах всю тяжесть шестимесячной обороны Донецкого бассейна. 30 апреля
барон Врангель вновь обратился к начальнику штаба генералу Романовскому об
ускорении его переезда на царицынское направление, чтобы попасть к началу
операции, тем более, как говорил он, "настроение в городе (Ростове) вполне
спокойное, и момент для (его) отъезда наиболее благоприятный". Генерал
Романовский, полагая, что "фронт в угольном районе более важный, а здесь (на
царицынском направлении) операция протекает нормально", обусловливал время
переезда окончанием формирования штаба и, главным образом, оперативной части
для генерала Май-Маевского.