"Генерал А.И.Деникин "Очерки Русской Смуты" (Том второй)" - читать интересную книгу автора

правительства под влиянием флотского комитета. Главной причиной, которая
послужила к выдвижению этих лиц была их удивительная приспособляемость к
господствующим советским настроениям, постепенно переходившая в чистую
демагогию. Этот элемент ярко окрашивает их двухмесячную деятельность.
Любопытную характеристику обоим дает сам Керенский*93. Вердеревский по его
мнению умный и очень дипломатичный человек, который ради ограждения от
дальнейшего поношения, может быть даже истребления, морских офицеров стал
"исключительным оппортунистом". Верховский "был не только не способен
овладеть положением, но даже понять его". Он был выдвинуть политическими
игроками слева и быстро поплыл "без руля и без ветрил" прямо навстречу
катастрофе... Верховский ввел в свою деятельность "комический элемент". К
этому определению можно добавить еще легкую возбуждаемость на почве не то
истерии, не то пристрастия к наркозам... Но Верховский в свое время резко
выступил против Корнилова, и это обстоятельство сыграло по признанию
Керенского решающую роль: "принимая во внимание колеблющееся поведение во
время корниловского выступления всех других желаемых кандидатов, мне
буквально не из кого было выбирать, а, между тем, с обеих сторон - правой
и левой - проявилось внезапное желание видеть на посту военного министра
- - военного человека"...
При таких условиях ничто не могло изменить трагической судьбы русской
армии.
Изложив немедленно после своего назначения Исполнительному комитету
свою программу, заслужившую его одобрение, военный министр приступил к
работе, носившей необыкновенно сумбурный характер, не оставившей после
себя никакого индивидуального следа и как будто заключавшейся
исключительно в том, чтобы излагать грамотным военным языком безграмотные
по смыслу советские упражнения в военной области.
Реформы начались с нового изгнания лиц командного состава. В течение
месяца было уволено "за контрреволюцию" 20 высших чинов командования и
много других войсковых начальников. Они были заменены лицами, по
определению Верховского, имевшими в своем активе "политическую честность,
твердость поведения в корниловском деле и контакт с армейскими
организациями". В каком то самоослеплении Керенский в конце октября заявил
"Совету республики" о необыкновенных результатах этого механического
отсеивания: "я счастлив заявить, что в настоящее время ни на одном фронте,
ни в одной армии вы не найдете руководителей которые были бы против той
системы управления армией, которую я проводил в течение 4 месяцев". Как
будто в разъяснение этого заявления Верховский, продолжавший
эволюционировать, теперь уже решительными шагами в сторону большевизма,
там же в Совете счел нужным обратить внимание армейских организаций на
одну очень характерную черту армейского быта: "и сейчас, при новом режиме,
появились генералы, и даже в очень высоких чинах, которые определенно
поняли, куда ветер дует, и как нужно вести свою линию". Несомненно тяжкое
обвинение командного состава, вытекающее из слов Керенского, преувеличено
на общем фоне обезличенных начальников, сведенных на степень "технических,
советников", кроме типа Черемисова, существовал еще тип Духонина. Между
нравственным обликом одного и другого - непроходимая пропасть. Но все те,
кто по разным побуждениям примирились внешне с военной политикой
правительства, в душе считали политику эту гибельной и ненавидели творцов
ее.