"Генерал А.И.Деникин "Очерки Русской Смуты" (Том второй)" - читать интересную книгу автора

депутатов установления полного спокойствия и порядка в Могилеве; послан
приказ полковнику Короткову не двигать войска его отряда далее станции
Лотва, так как надобности в этом никакой нет. Таким образом, за семь часов
времени пребывания моего в Могилеве были исполнены только дела и исключены
разговоры. Около 24-х часов прибывает следственная комиссия, в руки
которой будут переданы чины уже арестованные, и будут арестованы по
требованию этой комиссии другие лица, если в этом встретится надобность. С
глубоким сожалением вижу, что мои опасения, что мы окончательно попали в
настоящее время в цепкие лапы советов, являются неоспоримым фактом".
***
Когда велись еще последние переговоры, они имели по существу
информационный, формальный характер, ибо психологически в Ставке все уже
было кончено. Еще 29-го весьма поспешно уехал из Могилева Завойко -
"подымать Дон";*61 Многие чины Ставки перестали ходить на занятия; большая
группа толпилась днем и ночью в том доме, в котором должен был
остановиться генерал Алексеев... В хронике Корниловского полка описывается
сцена, как 31-го в одной группе "приближенных"
шли разговоры о "бегстве", и только один из присутствовавших с
возмущением заявил, что долг всех, стоявших заодно с генералом, до конца
оставаться при нем и разделить его участь, хотя бы это была смерть.
Заместитель арестованного председателя Главного комитета офицерского союза
спрашивал Алексеева по прямому проводу "как быть" и докладывал своему
почетному председателю, что "союз до последней минуты шел по тому пути, на
который Вы его благословили, и Главный комитет всюду поддерживал те
требования, которые предъявлялись генералом Корниловым для устроения
армии"... Доклад заканчивался тревожной фразой: "смею добавить, что судьба
Главного комитета и всего союза в Ваших руках"...
С полками простился Корнилов в лице их командиров. Он был спокоен и
внешне ничем не проявлял внутреннего состояния своей души.
- Передайте Корниловскому полку - сказал он - что я приказываю ему
соблюдать полное спокойствие, я не хочу, чтобы пролилась хоть одна капля
братской крови.
Капитан Неженцев, командир Корниловского полка, рыдая, как ребенок,
говорил:
- Скажите слово одно, и все корниловские офицеры отдадут за вас без
колебания свою жизнь...
Более сдержанным был командир Текинского полка, полковник Кюгельген,
который на вопрос приближенных Корнилова, можно ли ожидать от полка
самопожертвования, ответил:
- Я не знаю.
Полковник Кюгельген не сроднился с полком и говорил только от себя.
Впрочем, все уже было кончено и решено. Даже нечто страшное, еще не
высказанное, но уже овладевшее мыслью и сдавившее ее в холодных тисках
обреченности...
Наступила ночь, и губернаторский дом погрузился в тревожную, жуткую
тишину.
Верховный подводил итоги своей жизни. Все кончено, все усилия его
спасти страну и армию пошли прахом; поддержки тех, на кого надеялся, не
встретил; надежды более нет. Жить дольше не стоит.
Я не знаю, но я уверен, что в эти минуты на решение Верховного влияло и