"Галина Демыкина. Птица" - читать интересную книгу автора

смотрела она, будто не очень счастлива, не очень уверена не только в своем
счастье, но и в праве на него.
Отравленная этой встречей Люся медленно идет по дорожке. И все же боль
ее имеет предел, она с удивлением ощущает это.
"Скажу Алексею. Все, все расскажу", - и сама мысль об этом будто
высвечивает событие.
- Ты чего, Люсек? Чего пригорюнилась?
Это - Тамара. У нее непропорционально тяжелое лицо с удлинившимся
подбородком и носом. Слоновая болезнь. Акромегалия.
У Тамары молодой - моложе ее - муж, и она боится потерять его.
- Знаешь, как говорится: брат любит сестру богатую, а муж - жену
здоровую.
Изуродованная болезнью, она тихонько плачет по ночам. А утром встает
ясная.
- Ну, - говорит она сонной Люське, - как ты думаешь, что сейчас делают
эльфы?
- По-моему, еще спят, - бормочет Люська и сразу поднимается.
И они с Тамарой, наскоро помывшись, шагают по безлюдным аллеям, вдоль
больничных корпусов.
- Люсек, ты - очаровательное создание. Ты должна - понятно тебе? -
должна быть чертовски счастлива.
- Да, очаровательное! У меня ноги некрасивые.
- Не болтай. Тебя это ничуть не тревожит. Ты просто прикидываешься. А
потом, у эльфов не бывает спортивных ног, а? - Тамара смеется.
И Люська тоже. Просто оттого, что ей тепло и уверенно с этой женщиной,
которая раз, всего лишь раз и только ей одной поведала о своем горе и больше
о себе - никогда. Разве если что-нибудь смешное.

Больничный быт. Беседы о болезнях, странное тщеславие: чья хворь
опасней. Люся привыкла. Но внутри сидит живучий бесенок, он уже прыгает,
весело подбрасывая лапки, - ничего, мол, обошлось! Жив! Жив! Люся немного
пригибает голову, чтобы не выглядеть вызывающе веселой.
Часа в четыре в парк прибегает Миша Сироткин. Он рассказывает о
дворовых новостях, о том, кто и куда готовится, и что ей по справке о
болезни выдадут аттестат без экзаменов - не зря она хорошо училась! Они
болтают минут двадцать, потом Люся говорит:
- Ну, Миш, мне пора, а то заругают.
Она всегда говорит так, потому что знает: когда они переберут все
новости и немного посмеются Люськиным рассказам о нянечках и соседях из
мужской палаты (ох, мужчины болеют всласть, с преувеличением!), тогда вдруг
станет не о чем говорить. Она не дожидается этого, ей не хочется никакой
жесткости, никакого напряжения. Она благодарна Мише Сироткину, что он
приходит, что не отрекся от нее, несмотря на стоны матери: "Инвалида берешь!
Сам говорил - болезнь неизлечимая". О, Люська знает эту женщину! Да и
соседки пришли навестить, рассказали про шумные - на весь двор - скандалы и
обсуждения.
Ей дорога Мишина похвала. "Таких девчонок, - сказал он, - больше на
свете нет! Мне Алексей говорил, как ты чуть не помирала, а смеялась, когда
его с врачом спутала. Алексей - человек. Я бы с ним дружить мог, да он,
видно, не хочет, обходит меня".