"Галина Демыкина. Как тесен мир" - читать интересную книгу автора

Дальше шла хоженая-перехоженая с детства поляна с красными листьями
земляники. А посредине - пень корнями наружу.
- Царит, - сказала про него Ада.
И верно - он был как нос на лице.
- У Светки есть игра, - сказал Саша. - На внимание. Поглядеть на
человека, а потом сразу припомнить, какие у пего глаза, нос, рот. Или -
какие вещи в комнате.
- Ну? - не поняла Ада.
- Я почему-то не видел никогда, какие бывают деревья. Что у сосны
другие ветки, чем у ели, и вся посадка, что ли, другая. А ты видела?
Ада засмеялась и ничего не сказала, и Саша подумал, что это она
наколдовала ему такое зрение. Только сознаться не хочет.
- А какие у меня глаза? - спросила Ада. - Какого цвета?
Саша глянул и мысленно отшатнулся от света их поверх темноты. И не
разглядел, конечно. Он больше увидел все лицо без улыбки, с широкими губами
и широкими ноздрями, и темные завитки возле ушей.
Он тогда нагнулся, чтобы сорвать лесной колокольчик и отдать Аде, но
забыл отдать и держал перед собой его шуршащую, выгоревшую до белизны
шапочку.
Птицы молчали от жары, и рукам было жарко на руле велосипеда.
- Стоп! - шепотом крикнула Ада и схватила его за плечо.
Прямо на дорожке сидела белка. Ярко-рыжая шкурка ее светилась на
солнце, а серый хвост прозрачно просвечивался воздухом. Белка глядела на
людей без удивления и страха, а наглядевшись, поднесла к мордочке желтые
лапы, и в них была зеленая сосновая шишка. Обглодала ее быстро-быстро,
бросила белый свежий стерженек и только тогда не спеша, как кошка, побежала
по теплой тропе, а потом свернула. И осталась добрая благодарность, что не
испугалась и поела вот тут, прямо на глазах, и ушла спокойно, без суеты. А
чего? Почему надо не верить?
Белка ушла, а рука Ады еще была на Сашином плече, и он боялся, что она
заметит, что он это заметил, и стоял, забыв выдохнуть, и слышал, как бьет
током от этой руки.
Потом Ада сняла руку, и они пошли обратно молча. Саша не глядел на Аду,
будто она знала про него что-то, чего знать друг про друга нельзя. А она
поглядывала, чуть скосив глаза; он не видел, а знал, знал. И сердился на нее
за это.
На поляне Ада сорвала несколько цветов гвоздики и колокольчики - другие
уже, полевые, ярко-лиловые и мелкие. Из одного вытряхнула пчелу и стала
насвистывать песню - неизвестно какую, тягучую, деревенскую.
Песня точно расхрабрила ее и развеяла.
- У нас при школе, - сказала Ада, - отец ульи построил, одна стенка
стеклянная. И вся жизнь пчел видна. Ты знаешь, ведь у них строительный
разум.
Саша не хотел про пчел, но потом стал слушать, и ему понравилось, как
они сообщают друг другу на расстоянии, где гречишное поле, и как берегут
матку, и как лепят свои квартиры. И он уже забыл про эту руку на плече и был
рад, когда Ада позвала его:
- Ты приходи. У меня отец хороший. Приходи.

***