"Виталий Демочка. Бывший" - читать интересную книгу автора

пассажирами, Виталий думал о дальнейших действиях, ведь, в отличие от
остальных прилетевших, уже созванивающихся по мобильникам с друзьями и
родственниками о прилете, он был здесь впервые.
Ну, первым-то делом, естественно, в гостиницу, это понятно, бросить
сумку.
Что потом? Голова соображала почему-то плохо, то ли от девятичасового
гудения двигателей, то ли от безуспешных попыток поспать в кресле. Как
плохо, что в Москве не было никого знакомых, не говоря уже про друзей или
родственников. Все связи со столицей оборвались еще десять лет назад с
убийством Ткача, близкого друга Банина, с которым он познакомился на стрелке
по поводу забранной вместе с братом машины в 92-м году. С тех пор общались и
встречались так часто, что люди, застающие в офисе кого-нибудь из братьев,
ошибочно считали их приближенными Ткача. Но общих дел почти не было, и
Бандере Москва и связи с ней никогда не были нужны. Потому и не знакомился
ни с кем из друзей Юры, пока тот был жив. Теперь же предстояло эти связи и
знакомства заводить. Во-первых, потому что кино развито в России только
здесь, во-вторых, потому что люди, способные вкинуть несколько миллионов в
это дело, были тоже здесь. На Дальнем Востоке таких не было. Как на них
выходить, Виталий пока не представлял, но тешил себя мыслью, что люди есть
везде. На самый крайний случай был целый список телефонов российских и
зарубежных телекомпаний и прессы, присылавших своих корреспондентов сделать
материалы о том необычном кино, которое он снимал. Но с ними имел смысл
общаться только тогда, когда уже будут деньги на фильм. А по собственному
опыту Виталий знал, что скорее всего их могут дать только люди, которые
способны без всяких грядущих выборов оказывать помощь вагонами и
грузовиками, даже не афишируя своего имени. Так же знал он и то, что такие
люди могут быть только, как и он сам, выходцами из криминальной среды. Хотя
здесь, в Москве, может быть и по-другому. Размышляя над всем этим, он
подъехал к "Космосу", единственной гостинице, название которой он знал.
Расплатившись с таксистом, он вышел из машины и, закинув за плечо легкую
спортивную сумку, направился в гостиницу, осматривая по пути ее своеобразно
построенное здание. Наткнувшись по пути на большой памятник французу де
Голлю, он удивленно открыл глаза и уставился на него, пытаясь все же
распознать в нем черты лица Гагарина или кого-либо, имеющего отношение к
освоению космоса. Ведь таксист сказал, что это площадь космонавтов, но на
памятнике было написано, что это именно француз.
Его застывшая на полушаге поза и удивленное лицо, с широко открытыми
глазами, видимо, так смешило смотревших со стороны, что проходящие навстречу
ему девушки весело рассмеялись. Виталий почувствовал себя так неловко, что,
наверное, даже покраснел от стыда. Обернувшись, он увидел, что девушки до
сих пор идут и смеются, оглядываясь на него и перешептываясь между собой.
Таким посмешищем он еще никогда себя не чувствовал и для себя решил, что
если где-нибудь на Пушкинской площади, которую видел только по телевизору,
вместо Пушкина увидит Рузвельта или еще кого-нибудь, пройдет мимо даже не
остановившись убедиться, что не ошибся.
С таким испорченным настроением он подошел к администратору гостиницы
только для того, чтобы в утешение услышать: "Мест нет".
"Хорошенькое начало", - подумал Виталий, подводя итог первым минутам в
Москве. Когда он отворачивался от стойки администратора, обычно
непроницаемое лицо его в этот раз явно выражало его чувства. Это заметил