"Николай Дементьев. Подготовка к экзамену " - читать интересную книгу автора

подобное случилось и с этими моими каникулами...
Вернулись мы из Кавголова уже поздно вечером, было безветренно и
морозно. На улицах горели матовые фонари, точно тысячи маленьких луп, и в
радужном свете их крутились мохнатые снежинки. Небо было высоким,
густо-синим, в нем ярко и остро поблескивали бесчисленные звездочки, а из-за
высоких крыш иногда показывалась луна. На ней можно было видеть то очертания
собаки, которая гонится за зайцем, то высокого праздничного торта, то даже
дремучего леса и замка посреди него... Я много накаталась на лыжах, но,
странно, почему-то совсем не чувствовала усталости и только, помню, все
удивлялась тому, что и Людочка, и Петька, и Виктор молчали. А когда уже
вышли из метро "Парк Победы", пригласила всех к нам. Пробормотала что-то
насчет вкусного ужина и новых магнитофонных записей.
- Спасибо, Катя, - ответил Петька, почему-то отворачиваясь от меня;
вздохнул, пояснил шепотом: - Устал я, и к докладу готовиться надо.
В конце каникул должна была состояться районная олимпиада, от нашей
школы доклад по математике делал Колыш, а по физике - я. Во всякое другое
время я бы, конечно, тотчас забеспокоилась, ведь мне самой необходимо
готовиться к докладу, а сейчас и предстоящая олимпиада, и мой доклад на ней,
о котором я так сильно волновалась еще месяц назад, неожиданно отодвинулись
куда-то далеко-далеко от меня, вообще почти перестали меня касаться. И я
ничего не ответила Петьке, не стала его уговаривать.
- Ну а ты? - спросила я Людочку, протянула руку, по-свойски поправила
ее сбившуюся набок шапочку.
Голубенькие глазки Людочки были странно остановившимися, лицо
неподвижно, как и у Виктора, а маленький рот даже приоткрылся. Она
пристально смотрела на Виктора, как и утром, только теперь в ее глазах
стояла отчаянная обида, какая бывает у детей. Людочка наконец, точно
проснувшись, заметила мою руку, когда я, поправляла ее шапочку и
нежно-розовое хорошенькое лицо Людочки слезливо перекосилось, губы
задрожали. Она вдруг наотмашь хлестнула меня по руке, взвалила на плечо
лыжи, побежала. Я растерянно молчала, Петька все вздыхал, с жалостью глядя
вслед Людочке, а Виктор захохотал. Петька сначала испуганно и смешно моргал,
глядя на него, вдруг тоже забросил свои лыжи с палками на плечо, резко
повернулся и ушел не попрощавшись.
- Чудаки! - сказал Виктор, отсмеявшись наконец, и взял меня под руку. -
Как в кино, честное слово! - другой рукой положил себе на плечо лыжи с
палками.
Я свои держала в руке, и мы с Виктором пошли к нашему дому. И рада я
была, что Виктор идет к нам, и по его улыбающемуся лицу, поблескивающим
глазам в длиннющих ресницах видела, что он не думает о случившемся.
Мы поднимались в лифте на наш седьмой этаж. Виктор все что-то весело
говорил, но я не понимала его слов, потому что беспокоилась: а вдруг Виктор
не понравится маме?
Только я начала открывать дверь своим ключом, как она вдруг широко
распахнулась: мама ждала меня, как обычно. По-своему встревоженно и зорко
глянула на меня, точно проверяя, не случилось ли со мной чего; увидев
Виктора, молча, испытующе глядя на него, посторонилась, пропуская нас в
прихожую.
- Это Виктор Плахов, мама, - быстро проговорила я.
- Здравствуйте, - наконец выговорила мама, протягивая ему руку. - Дарья