"Сергей Демкин. Бумеранг " - читать интересную книгу автора

что-то сердито втолковывал паромщику. Тот с досадой плюнул, обругав всех
этих "мунтаров"*, схватил какую-то доску и перекинул ее на причал. Гаранин
едва успел сбежать на берег. Янычар и Ушастый засуетились, пытаясь пробиться
сквозь толпу к борту, но когда это им удалось, было уже поздно: причал и
паром разделяла пятиметровая полоса воды.
______________
* Мунтар - нечистый (тур.).

В доме Шнелей дверь Гаранину открыла сухонькая старушка с седыми
буклями. В первый момент он даже не сообразил, почему ему знакомо ее лицо. И
только потом вспомнил, что видел старушку вместе с Вилли на фотографии,
которую тот попросил передать жене брата в Новосибирск. На вопрос Гаранина,
дома ли Вилли и не помешает ли он ему своим визитом, может быть, он занят с
гостями, старушка замахала руками: какие, мол, могут быть у сына гости,
когда он стал таким нелюдимым?
Когда старушка открыла дверь кабинета, пропуская Гаранина вперед, Вилли
мастерил модель самолета. Он поднял голову и удивленно посмотрел на
вошедшего.
- Здравствуйте, Вилли, - радостно шагнул к нему Илья Ильич. - Не
узнаете? Помните ваше ранение, лес под Псковом, - продолжал он, убедившись,
что они в комнате одни.
- Геноссе... Фридрих... - хозяин словно бы никак не мог поверить своим
глазам. Но главное, как безошибочно определил Гаранин, в лице его не было ни
страха, ни недовольства неожиданным визитом.
- Вы правы. Можете по-прежнему называть меня именем вашего брата.
Только пока лучше без "геноссе". Рад, что вы меня узнали, хотя и в этом
наряде, - Илья Ильич специально говорил полушутливым тоном, давая хозяину
возможность прийти в себя после своего столь внезапного появления.
- Геноссе Фридрих, если бы вы знали... - все никак не мог успокоиться
потрясенный его приходом Вилли.
- Мы же договорились, - укоризненно прервал его Гаранин.
- Простите... Фридрих... Если бы вы знали, как я мучился, что ничего не
успел сделать в Берлине. Пытался проситься обратно на фронт, только из этого
ничего не вышло. Кое-как связался с одним из друзей брата, оставшимся на
свободе, но в абвере, куда меня направили после госпиталя, срочно
командировали сюда... Постойте, Фридрих, но как вы-то попали в Стамбул? Ведь
вы же были с партизанами?
- Я вам привез весточку от Амалии, - уклонился от прямого ответа
Гаранин и, вынув из лацкана пиджака свернутый тоненькой трубочкой листок
бумаги, протянул его Вилли.
Тот развернул записку и прочел вслух:
"Дорогой Вилли! Кажется, не видела тебя целую вечность. Зигфрид,
Гретхен и Пауль так выросли, что ты их не узнаешь. Я не теряю надежды, что
мы все и Фридрих еще обнимем друг друга. А сейчас, чтобы это сбылось
быстрее, ради нашего общего дела, прошу тебя, помоги товарищу, который к
тебе обратится. Я знаю, это не расходится с твоими убеждениями. Верю тебе.
Сообщи через него, что слышно о Фридрихе. Я и дети целуем тебя. Амалия".
- Бедная Амалия, - сказал Вилли, юношески румяное лицо которого вдруг
сразу осунулось, постарело.
Он встал, достал из ящика отвертку и принялся отвинчивать большую