"Нина Демина. Приключения Аллы Парамоновой, журналистки и девицы на выданье " - читать интересную книгу автора

бла, бла, бла, давай бабла - широкую публику ведь только это и интересует. И
еще секс.
Произнося обычные вроде бы слова 'удовлетворение', 'экстаз', и 'секс',
поэт Сенин устремлял на меня пылающий взор, и довольно двусмысленно
оглаживал рояль.
Почему я ждала чего-то подобного? Да потому что была уверена, что за
вывеской тайного брачного агентства Валерии Аркадьевны процветает обычная
меновая торговля: деньги - секс, а за лоском и утонченностью Сенина должен
скрываться какой-то неприглядный грешок!
- Аллуся, я угощу тебя ликером, друзья привезли мне из Южной Африки,
чудесный вкус!
Сергей Александрович перестал полировать рояль и, схватив мою ладонь,
потянул меня в спальню. Сценарий сегодняшнего вечера стал напоминать многие
другие, а ведь началось все с невинной прогулки по парку.
В спальне был полумрак, в открытое окно были видны огни соседнего
корпуса. Здесь Сенин изменился снова, пропало кокетство, и лицо его стало
похоже на фотографию из альбома сводни. Стихотворец задернул шторы, и стало
совсем темно. Он открыл дверцу освещенного бара - хрустальные графинчики и
граненые бутылки тотчас засияли, многократно отражаясь на зеркальных
стенках. Я огляделась, на широкой, на вид вполне супружеской кровати лежал
цветной бумажный пакет с поздравительной надписью 'С Новым Годом!'. Я
пожалела, что не написано с каким, но была уверена - то, что находится там,
используется не первый раз. Сенин заметил мой интерес, и, разливая
золотистого цвета жидкость по рюмкам, сказал:
- Я люблю игры. Совершенно невинные игры, не притронусь к тебе и
пальцем, всего лишь нужно переодеться.
Я подошла к кровати, взяла пакет и вытряхнула содержимое на покрывало.
Ах, ну да, где-то так и представляла себе... Короткая юбка-шотландка, запах
делает ее практически всеразмерной и белые гольфы. Так вот кто вы, поэт
Сенин - старый фавн, любитель молоденьких нимф...
- Я вуайер, подсматривающий... как будет угодно. Мне нужно только
смотреть, я абсолютно безвреден.
Он вытащил из шкафа узел каких-то веревок и стал пристраивать
непонятную конструкцию на крючки замысловатой формы, в проеме двери,
соединяющей гостиную и спальню. Я наблюдала за ним, он быстро справился с
узлом, и тот превратился в качели, настоящие плетеные качели.
- Сначала выпьем, - скомандовал он.
Сунул мне в руку рюмку, звякнул об ее край своей, и быстро отправил
содержимое в рот.
- Давай, переодевайся, - сказал он нетерпеливо.
С одной стороны в 'невинных' играх Сенина я могла бы приобрести
дополнительную информацию и даже некий опыт, но мне не нравился маниакальный
блеск в его глазах.
Все-таки первое впечатление верно, не зек, конечно, но отдаляет его от
криминала тонкая грань, а вот сможет ли он на ней удержаться, тут я уверена
не была. Да, я испугалась. Кто бы не испугался?
- Нет, - твердо сказала я. - Я не давала согласия.
Поставила рюмку на столешницу бара, и чуть не запутавшись в качелях,
выскочила в гостиную. Послышался звон разбитого стекла, и у входной двери
меня догнал взволнованный поэт.