"Нина Демина. Приключения Аллы Парамоновой, журналистки и девицы на выданье " - читать интересную книгу автора

любил рискнуть, сыграть в темную, но не выигрывал никогда. Особенно попало
ему от Михалыча за непроверенную информацию, Юрка божился - то, что он
принес в 'клювике' - стопроцентная правда, и Михалыч, поверив ему, дал
указание поставить в номер.
После скандала, и принесения извинений потерпевшей стороне, Юрка
жаловался коллегам:
- Михалыч два часа меня в позу ставил, я к нему в кабинет теперь только
задом захожу!
А нам только пальчик сунь! Вот так и стал шеф-редактор Михалычем,
правда никто и никогда не решится исполнить гомосячий рэп 'Михалыч' из
'Нашей Раши' в присутствии шеф-редактора.
Михалыч был для нас и учителем, и отцом, под его опекой расцветали наши
таланты, и не слишком одолевали 'поклонники'. Однажды наш отдел прогремел на
весь холдинг - кто-то из дизайнеров заразил коллег желтухой, нас и так
'желтками' обзывали, а тут удержу не стало, электронку завалило письмами!
Здание издательского дома сотрясалось не только от воя призрака-строителя,
но и от журналистского ржания, до полной потери чувства юмора. Понаблюдав за
оргией пару дней, Михалыч вышел в люди. Легенда гласит, что шеф-редактор
'попросил' навестить больных, и принести извинения. Шутки тотчас же
прекратились.
Была у него одна особенность - он называл нас только по фамилиям,
совсем, как классный руководитель, и когда называл, например меня, по имени,
то это было знаком отличия, наградой. Наши сорвиголовы считали, что я
нахожусь у шеф-редактора в любимчиках, что мне достаются самые интересные
задания, и если нужно где-то блеснуть 'рожей-кожей-и умом', то Михалыч
хорошо поставленным голосом, скажет в 'интерком':
- Парамонову срочно ко мне!
И вот сейчас я с удовольствием вдыхаю запах нагретой ксероксом бумаги,
слушаю гвалт, способствующий творческому настрою, как Эва Перрон
приветственно взмахиваю рукой, и рассылаю воздушные поцелуи.
- Парамонова!
- Привет, привет!
- Уу... какие мы шикарные!
Приятно. Приятно, черт побери, когда тебе рады. Интересно, а как
отнесется шеф-редактор к моему отказу от порученной им темы?
- Михалыч у себя? - спросила я Настю Горобцову, человека, который знал
все обо всех и всем, и если ты хотел получить точную информацию о коллегах,
или начальстве, у нас говорили: иди к Насте, и будет тебе счастье.
- У себя, - ответила отзывчивая Настя.
- Как настроение?
- Спрашиваешь! - затараторила она, испытывая удовольствие от
пересказывания редакционных новостей. - Лопатин опять 'крякнул'! Да так
'крякнул', что Михалыча с Плавным аж к гендиру вызывали! Скандал, скандал
Парамонова. Международный скандал!
- Да, ладно, - отмахнулась я, у Настеньки любая неурядица принимала
глобальные размеры, и умело раздувалась ею до мировых масштабов.
- Не веришь, Парамонова, а зря! Уже и Европа подхватила эту сплетню:
это надо ж додуматься, человек такого уровня и какая-то артистка цирка! Но я
Михалыча не осуждаю, его понять можно - такая новость, да в нашем листке,
только была бы она хоть на грамм правдой...