"Нельсон Демилль. В никуда ("Пол Бреннер" #2)" - читать интересную книгу автора

Заканчивался тридцатый день моего предвьетнамского отпуска - наступила
пора лететь в Сан-Франциско и дальше, к черту на кулички.
Маму оставили дома - она так расстроилась и плакала, что не сумела
пожарить даже яичницу. А братья спали.
Папа притих и всю дорогу молчал. И только годы спустя я понял, о чем он
думал: о том, как его собственный отец провожал его на войну.
Мы приехали в аэропорт, поставили машину на стоянку и вместе поднялись
в терминал. Там было много парней в военной форме с рюкзаками и вещмешками.
Матери, отцы, жены, наверное, подружки и то ли дети, то ли младшие сестренки
и братишки.
Бросалась в глаза форма прогуливавшихся по терминалу парами военных
полицейских - зрелище еще год назад совершенно невиданное. Тыл во время
войны преподносит невероятные контрасты: горе и радость, расставание и
воссоединение, патриотизм и цинизм, парады и похороны.
Я летел в Сан-Франциско на "Американ эрлайнз". Пассажирами были в
основном солдаты, моряки, морские пехотинцы и летчики. Немногие гражданские
чувствовали себя в нашей компании неловко.
Отец собирался ждать до конца, но почти все родственники уже покинули
терминал, и я уговорил его уйти. Он взял меня за руку и сказал:
- Возвращайся домой, сынок.
Какое-то мгновение мне казалось, что он прикажет идти вместе с ним и
бросить идиотничать. Но сразу понял: он просил, чтобы я вернулся живым. Я
посмотрел ему в глаза:
- Обязательно. Береги маму.
- Конечно. Удачи, Пол. - И ушел.
Через несколько секунд я заметил, что он смотрит на меня из-за
стеклянной двери. Мы встретились с ним взглядами. А затем он повернулся и
исчез из виду.
Я сверился с билетом и обнаружил, что мне в ту дверь, за которой
скрылись многие родственники. В те дни провожающие могли доходить с
улетавшими до самых ворот. И я подумал, может, вернется отец или придет моя
подружка Пегги. Я запретил ей меня провожать, а теперь понял, что хочу
повидаться еще разок.
Хотя там было много моих ровесников из Бостона, я не встретил ни одного
знакомого. Так для меня начался год поисков знакомых лиц и попыток узнать их
в чужих.
Я стоял один, а люди вокруг тихо говорили и плакали. Никогда бы не
подумал, что так много народу может производить так мало шума.
Несколько военных полицейских следили, чтобы отправляющиеся в порты
погрузки на корабли и на войну молодые люди не учинили беспорядков.
Мне неприятно вспоминать эту сцену: военная полиция, не желающие идти в
сражение солдаты, притихшие родственники. Все вместе вызывало не очень
американское ощущение государственного контроля и гнета. Но наступило
военное время, хотя война была отнюдь не такой, как война отца. Вот тогда
война была популярной - насколько может быть популярной война. Но в военное
время даже самое благожелательное правительство становится немного
напористым.
Шел ноябрь 1967 года, и антивоенные выступления еще не развернулись в
полную силу. Так что в Логане не было ни демонстрантов, ни протестующих.
Зато когда я приземлился в Сан-Франциско, там появилась кучка несогласных. И