"Светлана Демидова. Белая Дама Треф" - читать интересную книгу автора

физике, как ее у нее выхватил местный хулиган и насмешник Вербицкий.
- Я только задачу спишу, - миролюбиво провозгласил он, плюхнулся на
сиденье парты рядом с Галочкой и открыл тетрадь "по физике". Увидев красиво
переписанного "Пророка", Сашка в удивлении пожал плечами и всего лишь
машинально перевернул страницу с бессмертными строками Александра
Сергеевича. Понятно, что там он напал на не менее бессмертную фразу о
поцелуе без любви. Вербицкий хмыкнул уже более громко, потом препротивно
хихикнул, а затем вдруг обратился к классу.
- Тут вот наша Харя утверждает... - начал он. Галочка вскочила с места
и попыталась отнять у него свою тетрадь, но не тут-то было. Сашка ловко
вывернулся из ее слабых рук, единым духом перемахнул средний ряд парт,
вскочил с ногами на собственную, отвел руку с тетрадью в сторону, другую -
картинно и эдак кругло выбросил вбок и продолжил: - Так вот: наша Харюша
считает, что лучше умереть, чем поцеловаться! А? Каково? Что вы думаете на
этот счет, девчонки?
Девчонки прежде всего расхохотались, кто как умел: кто тоненько и
услужливо (Сашка был ничего себе парнем, симпатичным и высоким), кто громко
и зло, а первая красавица Люся Скобцева, смерив Галочку презрительным
взглядом, без всякой улыбки, что было особенно убийственно, сказала:
- Конечно, ей лучше умереть, потому что кто ж станет с Харей
целоваться!
Последние слова Скобцевой потонули во всеобщем хохоте. Побледневшая
Галочка хотела было отказаться от этой тетрадки: пусть кто-нибудь попробует
доказать, что это она писала! У самой злыдни Люськи почти такой же
аккуратный и круглый почерк. Русачка Анна Матвеевна всегда путается в их
работах... Да, Галочка хотела отказаться, но не стала. Сашка ведь вытащил
тетрадь прямо из ее рук.
- Не, а если серьезно, - не удовлетворился заявлением Люськи
Вербицкий. - Девки, неужели и впрямь лучше умрете, чем... Давай-ка мы с
тобой... - и он повернулся к Скобцевой, - поцелуемся, а Люськ! Любви про меж
нас нет, значит, вполне можем проверить теорию нашей Хари.
Галочке хотелось выкрикнуть, что выкладка вовсе не ее и что она вообще
написала это так просто... для юмора... а вовсе не для поцелуев, но ничего
такого сделать не успела. Скобцева вдруг как-то странно улыбнулась, бросила
быстрый взгляд на Якушева, в некоторых отношениях с которым уже давно
подозревалась коллективом, неожиданно и очень ловко вскочила на парту к
Сашке, обняла его за шею и прижалась губами к его губам. Похоже, что бравый
насмешник Вербицкий растерялся: выронил Галочкину тетрадь и даже не обнял
Скобцеву для приличия хотя бы за талию. Люська оторвалась от губ Сашки, с
независимым видом спрыгнула с парты на пол, одернула задравшийся черный
передник школьной формы и как ни в чем не бывало уселась на свое место на
первом ряду у окна. Затихший класс одномоментно перевел глаза на Кольку
Якушева. Его лицо сделалось багровым. Он зачем-то подергал себя за
породистый прямой нос, забросил уже выложенные на парту тетради и учебники в
старенький порыжелый портфель и с прямой независимой спиной вышел из класса.
- Пдмш... - бросила ему вслед нечто, состоящее из одних согласных Люся
Скобцева, но все перевели правильно - "Подумаешь!".
Сашка Вербицкий так и стоял на парте, а Галочка Харина возле него в тот
момент, когда в класс вошел физик Иван Клементьевич.
- Эт-т-т-та-а-а еще штт-т-та-а-а такойя-а-а-а-а?! - прогудел