"Светлана Демидова. Белая Дама Треф" - читать интересную книгу автора

неожиданно обо что-то острое внутри ее поранился и теперь скорее мертв, чем
жив. Она так душераздирающе вскрикнула, что "мертвец" тут же ожил и даже
закрыл ей рот ладонью, поскольку побоялся, что на этот вопль непременно
сбегутся все соседи.
- Совсем сдурела! - сказал он ей грубо.
- Но ведь кровь... - свистящим шепотом еле выговорила Галочка.
- Так всегда бывает в первый раз.
- То есть... это так всегда у мужчин?
- Ну и дура же ты, Галька! - расхохотался Якушев. - Неужели вы с
девчонками никогда ничего такого не обсуждали?
Галочка, с которой вообще никто никогда ничего такого не обсуждал,
промолчала, продолжая с ужасом разглядывать уже слегка побуревшее кровавое
пятно. Якушев посмотрел на нее с некоторым испугом, прикрылся собственной
майкой и опять спросил:
- То есть ты даже не понимаешь, что кровь - твоя?
- Моя? - еще больше ужаснулась девушка.
- Только вот не надо прикидываться изнасилованной невинностью! -
вскричал Колька, резко вскочив с постели и уронив при этом на пол свою
майку. "Изнасилованная невинность" с удивлением рассматривала его мужское
достоинство, наконец приблизившееся по размерам и конфигурации к образцам из
художественных альбомов. Якушев отыскал под ногами свои трусы, быстро сунул
в них ноги, натянул их за резинку на положенное место и опять обратился к
Галочке: - Имей в виду! Я тебя не насиловал! Ты сама на все согласилась и
вообще была уже почти голой, когда я к тебе пришел! - Знаменитым жестом
Владимира Ильича он указал на ее обнаженную грудь и добавил: - Не будешь же
ты этого отрицать?
Галя Харина медленно покачала головой. Все так и было. Когда пришел
Колька, на ней был всего лишь полузастегнутый халатик, надетый на голое
тело, а ласк и поцелуев Якушева просило не только ее сознание, но и все
как-то враз истомившееся тело.
- А что ж ты думала... - опять начал Колька, поскольку Галочка, похоже,
окончательно потеряла дар речи. - Ты будешь меня соблазнять, а я потом -
отдувайся?
- Я ничего такого не думала, - наконец разлепила губы девушка.
Колька надел брюки, рубашку и трикотажную безрукавку. Испачканную
кровью майку смял в комок и засунул в глубокий карман своего бушлата, подняв
его с пола, и глубокомысленно изрек:
- Вот! А надо было думать! Ну... в общем... я пошел, значит...
Галочка смотрела на него с таким изумлением, что Якушеву стало неловко.
Он уже почти убедил себя в том, что Харина сама во всем виновата, но глаза
девушки все еще были полны такого ужаса, что он вынужден был опять присесть
к ней на кровать и сказать тоном старшего брата:
- Ничего страшного не случилось. Ты стала женщиной - только и всего.
Это со всеми когда-нибудь случается. А эту тряпку... - Колька показал на
испачканное покрывало, - застираешь, да и все! Никто ничего не узнает - вот
увидишь!
После такой убедительной речи он даже потрепал Харину по обнаженному
плечу, потом смачно чмокнул в щечку, еще раз сказал:
- Ну... я пошел... - И действительно пошел.
Когда лязгнул замок захлопнувшейся входной двери, Галочка поняла, что