"Михаил Демиденко. Валенки (Маленькая повесть) " - читать интересную книгу автора

Девушки яркой стайкой уже в сумерках выбежали на пляж знаменитого
международного курорта Доу; что было характерным, на пляже не оказалось ни
души. На черном бархатном небе пылали глаза тысяч звезд, ноги тонули по
щиколотку в мельчайшем, еще теплом песке, за спиной - пальмы, впереди -
море-океан, к ногам подкатывались волны... И какие волны! Вы бы только
видели - они светились, точно на дне залива стояли мощные юпитеры и
подсвечивали снизу. Девушек охватило чувство нереального, сказочного, они
сбросили с себя одежды и без визга входили в теплые воды, и сами начинали
светиться, как собака Баскервилей. Свет струился по лицам, волосам, по
грудям... Когда они погружались с головой, казалось, что они плыли в лучах
луны. Нет слов описать подобную красоту.
К счастью, Егор Евсеевич, утомленный дорогой и выпавшими испытаниями,
остался в номере, не видел сказочной феерии, иначе бы он загорелся поставить
подобное зрелище на сцене клуба и сжег бы его до фундамента.
Воля Мебельная в воду не пошла, она сидела на скамейке на набережной с
оголенными плечами, в сарафане, рядом с ней сидел Вася Лепехин и вел с ней
нужную беседу ни о чем. Конечно, он бы с удовольствием присоединился к
девушкам, да забыл плавки дома.
Жора тоже отсутствовал, он заперся в номере, и сколько к нему ни
стучали, не отзывался, в ответ слышался только могучий храп.
- Знаешь, Вася... Можно я тебя буду звать просто Васей? - начала
душевный разговор Мебельная. - Когда я утром попала в тюрьму, у меня перед
глазами прошла вся жизнь.
- Кто? - не понял Вася. - Кто, Воля, проходил?
- Ты меня не так понял... Зови меня тоже просто Валей. По рождению я
просто Валентина, имя Воля я сама себе придумала, когда пошла на повышение.
- Назвалась бы тогда Силой, Молнией, Громом...
- Гром - мужское имя, - ответила расслабленно Воля-Валя. - Прошла у
меня она вся перед глазами...
- И дальше что, когда прошла?
- Понимаешь... У меня есть муж, он живет в деревне, у меня есть сын, он
всю неделю находится в интернате с математическим уклоном, а я горю на
работе, у меня не бывает воскресений, сплошь мероприятия. Я, как вол, тащу
воз...
- Куда тащишь? - посочувствовал Вася.
- Вот именно, - пододвинулась она к Васе. - На личную жизнь нет ни
минуточки. Да гори все пропадом! К черту! Человек я или женщина? Ты глянь,
Васенька, голубь мой сизокрылый, какая красота кругом на земле. А мы сидим в
кабинетах, что-то придумываем. Назад, к природе.
И она обняла Васю и крепко-крепко поцеловала на полчаса.
- Вот так, мой родной! К аллаху все! Ох, как хорошо! Нет, чтоб понять,
как прекрасна жизнь, надо хоть час посидеть в тюрьме! Ты согласен?
Вася был поражен случившимся, он самоликвидировался и лишился дара
речи, и сидел, хлопал глазами, как дитя в цирке.
- А как же муж? - спросил он неуверенно.
- Что муж? Что? Я не развожусь с ним потому, что у нас не любят
разведенок. Тракторист, пашет землю. Васенька, сокол ясный.
- А моя жена?
- Мы ей тоже ничего говорить не будем, Васенька... Можем мы хоть раз
побывать людьми в стране Шахерезады? Ведь больше никогда такой красоты не