"Михаил Демиденко. Валенки (Маленькая повесть) " - читать интересную книгу автора

к одной из "жен хана", не обращая внимания на опешившую охрану.
- Слушай, подруга! - обратилась она с речью к "закрепощенной женщине
Востока".
Видно, женщина была очень запуганная, потому что она стала метаться,
пока Мебельная не загнала ее в угол, уйти практически от Воли было
немыслимо, если она решилась на подвиг.
- Понимай? - Воля, как на грех, забыла все иностранные слова, которые
учила в восьмилетке, на курсах кройки и шитья с английским уклоном, а также
в прочих "ликбезах". - Не бойся! Мы с тобой одной крови, ты и я... Ой, не то
говорю, извини! Чего лицо прячешь? Покажи личико-то! Не бойся, никто не
увидит, я загорожу. И вообще, ходить в такой одежде да в такую жару очень
неудобно. Сними ты паранджу! Понимай?
И она помогла "женщине" избавиться от пережитка проклятого прошлого.
Каково же было ее удивление, когда под покрывалом оказались усы и борода,
черная-пречерная. Транзитный пассажир, вождь кочевого племени закрыл лицо
руками, завопил пронзительно, вырвался из угла и побежал к мужскому туалету,
следом за ним бежали охранники с автоматами иностранного производства.
- Во дают! - только и успела произнести Мебельная, как тут же со всем
коллективом и вещами за злостное хулиганство оказалась на улице под
испепеляющими лучами безжалостного солнца, что было самым обидным: в самый
последний момент Зина выяснила, что прохладительные напитки, которые
настойчиво предлагали пассажирам, входили в стоимость билетов.
Девочки и режиссер с гармонистом еле добрели до толстого, в шесть
обхватов, дерева, спрятались в спасительной тени. Что характерно, дерево
оказалось обыкновенным фикусом, который растет у нас в кадках. Здесь под
открытым небом он достиг рекордных размеров, если сравнить с гостиницей
"Урал" города Свердловска.
- Черт знает, что творится! - возмущалась Мебельная. - Дикие нравы! Где
же наши представители? Девочки, девочки, не раскисать! Ко мне!
Сосредоточиться! В таких случаях проводят собрание.
Призыв остался без ответа. "Ручеек" расположился цыганским табором под
фикусом, валялись горой вещи и шубы вперемешку с реквизитом, футлярами
музыкальных инструментов. Девчонки от жары были близки к обмороку.
- Да, только тут оценишь, - сказала Мебельная, вспоминая собрания и
заседания, на которых она сидела в президиумах, где на столах стояли бутылки
с "Боржоми" и "Нарзаном".
- Спокойно, товарищи! Сейчас чего-нибудь придумаем. Никто не знает, в
какой цене здесь электрические утюги?
Никто не знал, даже вездесущие коза и мальчишки, сбежавшиеся к вековому
фикусу со всех близлежащих улиц и переулков. За ними подошли мужчины, но
стояли вдалеке, наверное, прослышав про злостное хулиганство, хотя лица у
них и были открытыми. И ни одной женщины, с которой можно было бы
поговорить!
- Я предлагаю купить ящик кока-колы, - сказала Мебельная, - потом
стоимость напитка высчитаем с каждого.
- Ой, ради бога! - взмолился коллектив. - Отдайте все за стакан воды!
- Хорошо! Эй, любезные! - позвала мужчин Мебельная. - Подойдите
поближе, или вы не мужчины? Понимай? Вода есть? Буль-буль еси, нету? Ес,
ноу? Су, бар?
- Бар! Бар! - поняли жители, куда-то убежали, потом вернулись и