"Сергей Демченко. Люди из ниоткуда. Книга 2. Там, где мы" - читать интересную книгу автора

прошлом самой планеты...
Но чтобы та-ак нас снова приголубить?!
Так шаркнуть расхлябанным сапогом по ликующей морде...
К черту лирику!
Окурок остервенело, нагло примерзает, впиваясь клещом, при каждой
торопливой затяжке норовя оторвать хоть кусочек, хоть мелкий лоскуток и без
того растрескавшейся, спекшейся кровянистыми волдырями сухой кожи синюшных
губ.
Одеревеневшие пальцы рук и бесконечно давно потерявшие всяческую
чувствительность костяшки высушенных адским холодом ног.
Промороженная до состояния шуги кровь и водянисто булькающие при
дыхании истерзанные гадким воздухом и стужей легкие.
И глаза... - кровавые разливы безбрежной тоски и усталости на
мертвенно-желтых белках. Лихорадочно сверкающие бусины, прячущиеся в глубине
очерченных терпеливо сдерживаемой яростью впадинах черных глазниц...
Это мы.
Мы измотаны, голодны и давно на пределе.
И нас всего семеро. Лучших из тех, кто есть, кто еще числится на этот
момент в живых. Лучших, - тех, кто пировал и резался в картишки не раз и не
два со смертью за одним потертым кособоким столом, и оставлял ее в
"дураках", всякий раз вовремя и умело вынимая из колоды нужный козырь.
Семеро сгоревших, словно свечи, одичавших сердцем и обугленных душою
существ. Людей, умеющих убивать гораздо лучше, чем причесываться...
И всего лишь - семеро.
Это все. Все, что мы смогли собрать и выставить на кон в этой игре.
И далеко, далеко за нами осталась еще жалкая горстка тех, кто со
слезами и надеждой собрал нас в этот утопический и почти нереальный
"сабельный поход".
Я не хочу и не могу уже даже вспоминать ничего из того, что дурным сном
расплескало, разметало нашу жалкую, собранную по муравьиным крохам
реальность, наш мнимый рай на берегу пылающей ныне своими серными водами
"Реки Забвения".
Но раз за разом, - вновь и вновь, при любом удобном для них случае, -
эти мысли лезут нам в головы.
И мы ожесточенно отхаркиваем их на снежную вату зимы, словно чужеродный
сгусток из глубины пораженного недугом организма. Словно тугого, жирного
червя, пожирающего изнутри наше измочаленное тело, мы вырываем из наших
почти онемевших глоток горькую мокроту отчаяния.
Но как бы мы ни старались, проклятый змий успевает отложить в наши поры
личинки воспоминаний, и мы опять, опять больны этой мучительной памятью...


* * *

... Он явился на рассвете. Вынырнул из туманного марева, подобно легкой
лодке, скользящей по предрассветной глади озера.
В неплохо сохранившейся одежонке, в почти новых кирзачах. И еще
довольно крепок в ногах. Возрастом за шестьдесят, но работой у мартена явно
не замордован.
Лысый череп и водянистые глаза, в сырой мути которых плескалась лохань