"Антон Демченко. Илья Находник" - читать интересную книгу автора

посоветовал, хохмач). - Слышь, служивый, а кружала-то в городке имеются?
- А как же. - Заулыбался стрелец. - Вона, аккурат в третьем доме по
правой стороне. Там и вывеска, и прочее. Все как указано... Правда работает
каждый божий день. Ну нам-то все одно, ни в пост ни в будни туда ходу нет, а
послы нехай головой с утра помаются, глядишь и разговор с ними у Иоанна
Иоанновича полегче будет.
- Да ты, служивый - дипломат! - Расхохотался Илья, и махнув на прощание
стрельцам рукой, устремился к кружалу.

Глава 3. Приказ приказу, люпус эст...

Ох, и тяжек ты, посольский хлебушек. Борис Феодорович с трудом разогнул
спину, скрючившуюся от долгого изучения депеш из разных стран и городов.
Были здесь и донесения послов, оказавшихся волей Господа при дворах сильных
мира сего, а рядом с ними соседствовали записки вагантов, на свой кошт
отправленных Государем для обучения, в Европу. А чуть далее, у самого
краешка стола громоздились послания купчин и нарочитых мужей, что хоть и
числились по Посольскому приказу, да ни в одном посольстве в жизни не
бывали, да и в Москве нечасто появлялись.
Но не эти свитки тревожили главу Посольского приказа. Виной его дурного
настроения была короткая запись, сделанная старшиной стрелецкой стражи
проверявшего историю о нападении на французское посольство. По записке
старшины выходило, что во время стычки, французы порубали два десятка татей,
потеряв при этом убитыми пятерых своих людей. От двадцати одного (а именно
столько людей насчитывало французское посольство, когда их приняли на
Рясском волоке гуртовщики) отнимаем пять, получаем шестнадцать... А в Беседы
приехало семнадцать. Откуда взялся еще один?! И ладно бы был французом...
Так нет же, и стрельцы из охраны посольского городка, и кабатчик, в один
голос твердят, что этот лишний - "наш". А никаких "наших" во французском
посольстве быть не должно! Ну и кто он тогда, подсыл? Чей? Откуда взялся?
Борис Феодорович встал из-за стола и выглянул в приоткрытое низкое
оконце. На Москву уже опустились сумерки, и город потихоньку засыпал,
постепенно погружаясь в тишину. Боярин с силой потер ладонями лицо, и
вздохнул.
- Аникей! Вели возок подавать. - Громыхнул голос думного боярина по
Посольской избе, и в ответ тут же раздался топот ног служки, ринувшегося
исполнять приказание начальства. Борис Феодорович прислушался к удаляющемуся
звуку шагов, и уже значительно тише, буркнул под нос, - Бельскому завтра же
подкину этого "лишнего". Глядишь, придумает что толковое. Да и про того
молодца что с Волоколамска в Москву шел, тож напомнить не мешает.
Так, определившись с планами на следующий день, боярин накинул тонкую
кунью шубу, и хлопнув тяжелой дверью, двинулся к возку.
Утром следующего дня, богато украшенные возки под охраной дюжих
стрельцов, въехали в ворота посольского городка в Беседах, и лихо
промчавшись по улицам, остановились у большого, просторного терема,
пожалованного Борису Феодоровичу еще прежним Государем. Не успел небольшой
поезд остановиться, как из переднего возка выпрыгнул служка, и заломив шапку
понесся к дому отведенному французам, сжимая в руке засургученный свиток с
приглашением. Пока Аникейка бежал до посольского терема, из последнего возка
выкатился кругленький, веселый и пышущий здоровьем князь Бельский. Сладко