"Эугениуш Дембски. Вонючая работа" - читать интересную книгу автора

было Хонделык, но тут вошел Кадрон с пахучим жбаном, и сладкий запах
воцарился над всеми запахами в комнате. Слуга поставил жбан на табуретке у
камина, рыцарь же показал ему на стул. - Ежли чиряк мучает, так его резать
надо, - сказал он Ялмусу.
- Так ведь и сделать это должен опытный цирюльник, - усмехнулся гость.
И сразу же посерьезнел. - Эта крылатая гадина поселилась в пещере на холме
неподалеку от высохшего русла, как раз на стыке холмов, полей и леса.
Туловище у него больше, чем самый крупный вол, весь в перетяжках, что твоя
глиста, а некоторые говорят, будто окорок, шпагатом перевязанный. Крылья -
во, хвостище длиной локтей в пятнадцать, четыре лапищи с когтями, что
лошадей в клочья разрывают, а доспех - прям на кусочки. Ну и харя, надо
понимать, соответствующая... будто бочонок, чтоб у него яйца лопнули! -
добавил он от души, но, вспомнив где находится, тут же приложил руку к
груди. - Ты уж прости, пан, только холера эта... Поначалу ничего особого и
не деялось, ну лазило это чудо, там овечку, там телку сожрет, что тут
поделаешь. Такая уж воля. Оно, даже и интересней жить стало, молодые люди
приедут, франчу из луков обстреляют и возвращаются довольные. Мужики
спалить пробовали, с топорами на нее ходили, только она нескольких по
кумполу стукнула, так они забавы свои и перестали. Купцы иногда, чисто от
скуки, брали проводника, да и ездили осматривать чуду, что ни говори, а
драконы просто так на свете не водятся. Ну, а потом оно и началось. Чудище
это, как оказалось, жрет, оно и понятно, баранов да гусей, потом зажевывает
корой и молодыми деревьями, что твой бобер, а закусывает известняком с
холма неподалеку от своей пещеры. И вот, то ли известняк, то ли древесина,
или что еще, один Бог знает, в общем... - Он развел руками. - Ну... как бы
тут сказать... дерьмо ейное, - тут гость кисло усмехнулся, - именно оно всю
округу псу под хвост как раз и пустило. Ходит франча на речку, там и
опорожняется. И вот тут-то самая хреновина и начинается: вонь ужаснейшая! У
воды цвет такой, что от самого только вида у человека внутренности
выворачивает, а ежли первая волна даже и сойдет, но кто по
неосторожности-таки напьется, то умирает от болей; так сильно вопящих людей
я даже на войне не видал. И никогда ж не известно, когда эта гнида на речку
отправится, это раз... - Ялмус выпрямил большой палец. - Купцы нас стороной
обходят, потому что пару раз напали как раз на зараженную воду, это два. И
в третьих, все больше земли не обрабатывается. Мужики злые, голодные,
разбоем шалить начали. Эти, что вниз по реке, опять же, претензии к нам
имеют, что на нашей же земле, так нам бы и убить следовало. Ну а в
четвертых, - гость понизил голос, прикусил нижнюю губу, - стыд-срам по всем
окрестным землям пошел. Нас так и называют: засранцы. И тут тебе ни к
девушке полюбовничать, потому как конкуренты тут же нос затыкают, и этого
одного достаточно, чтобы и дамочки спиной поворачивались. Никакой же чести
засранца в мужья выбрать, родители девку на посмешище не отдадут. Вот так
теперь мы и живем, казна пустеет, со дня на день пойдем по миру. Из
колодцев несет, будто из... - тут он не выдержал и сплюнул. - Вы уж
простите, но уж как говоришь об этом, так прямо пеной изо рта исходишь.
- Так вот оно почему перед каждым домом бочки стоят, да и пруды
кое-где повыкопаны?
- Ну да, только и оттуда вода воняет, разве что не умирают от нее.
Единственное, что из-за франчи лучше стало, так это пиво. Варят его теперь
по-честному и хорошенько всем нужным заправляют, иначе бы никто его и не