"Жозеф Дельтей. Фарфоровая джонка [F]" - читать интересную книгу автора

страха. В глубине, в красноватой воде, темные существа ползали между
коралловых ветвей.
Руль был невредим. Вскоре поднялся легкий ветер, благоприятный и
ровный. Капитан Поль Жор, ходивший взад и вперед по корме, решил отплывать
немедля.
На берегу застонало дерево.., или быть может птица на дереве. Капитан
обернулся и увидел, что Томас Хог исчезает в пальмовом лесу. На штирборте
Салюр скользил вдоль борта. Капиль бегом промчался мимо.
Поль Жор окликнул его. Матрос на ходу ответил:
- Мы хотим жить здесь. Долой море!
В это время Люк Сартис спрыгнул с бакборта и уверенными шагами ушел в
лес.
Капитан медленно ходил по корме. Остались лишь маленький юнга, еще
более бледный, чем всегда, и трое матросов. Он прислонился к заслонам и
стал смотреть на море. Странные рыбы проплывали взад и вперед, параллельно
грузовой линии. Они были голубые, в ярких пятнах. Вдруг появилась стая
тощих белесых рыб. И обе стаи, прорезая одну другую, образовывали большой
крест. А маленький юнга, смеясь, бросил им кусочки сухарей.
Поль Жор сделал знак четверым, они спрыгнули на землю и улеглись под
тощей согнутой пальмой.
А он швырнул шапку в воду и бросился большими шагами вдоль берега к
северу. Карликовые кусты росли в песке. Слышно было, как солнце
поджаривало орехи. Он вошел в лес, обходя стволы гигантских деревьев.
Шуршанье доносилось из высокой травы. Попугай кричал на пальме, как
человек. Какое-то животное с заячьими лапами и крыльями кондора выскочило
и улетело.
Капитан Поль Жор думал о Джонке, о Дьеппе. Он снова видел Морюкуа, Пе
Ли У. Перед глазами стояли большие лакированные реи на азиатской мачте,
образованной телом высокой женщины. Он вспоминал вечерний рев слона в
Эфиопской Гвинее. Он вспоминал унылую морду нечистой обезьяны на красном
дереве Красного Берега (и вдруг он увидел всю сцену; негритянка
освободилась от объятия и, привставая и стеная от любви и страха,
указывала пальцем на большую, тощую и печальную обезьяну).
Он устал. Он сел под смоковницу, единственную в лесу. Он глядел на ее
мрачную листву, на ее властный вид. Он устал...
По временам ему казалось, что он слышит знакомые звуки: шаги или
слова. Потом снова молчание. Он прислушался... Живые шепоты.., стоны
деревьев и воды. Он встал. Он пошел дальше. Понемногу он начинал различать
оттенки звуков. Человеческий голос.., люди.., ой хотел бежать к "Святой
Эстелле", собрать моряков... Но он устал. Он подошел ближе и вдруг узнал
пикардийское наречие и сочную речь Томаса Хога.
Мятежники собрались в кружок на прогалине у высокого дерева.
Некоторые, сидя на песке, чертили на нем саблями. Другие, в стороне,
чинили черные фуфайки. Бочар из Лейдена тер сапоги травой. Генуэзец, стоя
на пригорке, держал речь. Фальшивым голосом говорил он об опасностях
дальних морей, о стоячей воде, о припасах, испорченных временем и
вызывающих цингу. Перед их глазами сверкали земные богатства: золотые
монеты Судана, весом с дукат, благородные пряности, лунные камни. Он
напомнил им о дворце Милиндского короля, о десяти страхах, стоящих у
дверей с палицами в руках, о тысячах женщин в садах Замбийского султана.