"Виктор Делль. Скалы серые, серые..." - читать интересную книгу автора

которые проходят через наше хирургическое отделение. Изо дня в день, из ночи
в ночь. Иногда мне кажется, что другой жизни у меня не было. Так умаешься
иной раз - до дома дойти сил нет. Остаюсь ночевать в госпитале. Единственный
просвет - письма к тебе и от тебя. В письмах я с тобой мысленно
разговариваю, и как поговорю, сразу легче становится. Вроде бы часть тяжести
на тебя перекладываю.
Да, мама всегда передает тебе привет. Жалеет, что я тебя с ней не
познакомила. Чудачка, правда? Мы и сами-то как следует не успели
познакомиться. Встретились, чтобы тут же расстаться. Тем не менее обещаю ей
каждый раз представить тебя. Сразу после победы. Она говорит, что до победы
еще дожить надо. Фашист к Волге вышел. Подумать только! Мы живем у самой
Волги, а ниже, у Сталинграда, на этой же реке идут бои. Но мы доживем,
верно? Несмотря ни на что.
Впрочем, хватит о грустном. Посылаю свою фотографию. Видишь, какая я
веселая получилась. Потому что думала о тебе. Рядом - мама. Будем считать,
что наполовину знакомство состоялось. Дело за тобой.
Недавно у нас был праздник. Да какой! Приезжали артисты из Москвы.
Будто солнце выглянуло в затяжном ненастье..."

* * *

Письмо от Клавы Володя едва дочитал до начала комсомольского собрания.
Началось собрание обычно, в спокойном, деловом тоне. Потом как будто вода
плотину прорвала. Сама собой выплыла тема досрочного выпуска. С
комсомольцами произошло что-то необычное. Все вдруг стали говорить.
Складывалось такое впечатление, что каждый курсант решил высказать свою
точку зрения. А какие там точки, если все говорили об одном: сталинградцы
стоят насмерть, и не дело отсиживаться в тылу. Надо, мол, пересмотреть
программу, сократить ее с тем, чтобы всем уже до нового года быть в
действующей армии. Приближается праздник Октября. Если поднажать, уплотнить
время, то можно ускорить выпуск
- Мы начали учебу в марте, так, - говорил член комсомольского бюро,
москвич Степан Масленников. - Пришли сюда с хорошея физической подготовкой,
так. Скажу больше: все мы прошли строгий отбор, так...
- Чего ты растакался, - крикнул кто-то из зала. - Дело говори.
- Вот я и говорю, - ответил Масленников. - Письмо мне друг прислал.
Шесть месяцев учился, уже младший лейтенант, командир взвода. Они едут на
фронт, а у нас конца не видно.
- Не забывайте, курсант Масленников, - напомнил из первого ряда
капитан-лейтенант Рязанов, - программа школы рассчитана на год. Мы не вправе
пересматривать ее.
Кононов понимал Масленникова. Бывший боксер, чемпион, фронтовик. В боях
с первых дней войны. Единственный из курсантов с медалью "За отвагу".
Человек мечтает вернуться в свою дивизию. Об этой его мечте знают все
курсанты. В то же время и капитан-лейтенант Рязанов прав. Есть программа.
Каждый день не убавляет, а прибавляет мастерства. На собрании столкнулись
эмоции курсантов и расчет командования. Он - секретарь, ведет собрание. В
какую сторону? К какому берегу? Его личное мнение на чьей стороне? Учебу,
конечно, надо продолжать. Но не пять месяцев, аж до марта...
Курсанты меж тем разволновались.