"Морис Делез. Время полной луны ("Слуги паука" #3) " - читать интересную книгу автора

некоторых уступок со стороны отца Мелии: скрепя сердце тот согласился
разделить свою сотню на три части и ввести ее в Сура-Зуд за три дня.
К вечеру Конан почувствовал себя совершенно измотанным, но результатом
остался вполне доволен, признавшись себе, что не рассчитывал к вечеру
разобраться со всеми проблемами. В промежутках между перебранками с
Тефилусом киммериец вывез всех раненых в лагерь Тулгун Сада и условился с
предводителем зуагиров, что тот простоит со своими людьми у входа в ущелье
до полнолуния.
Он облазил пещеру, где произошло недавнее сражение, и обнаружил
кладовые, в которых хранилось несметное количество оружия, одежды, съестных
припасов, которыми можно было не одну луну кормить те шесть сотен воинов,
что оказались в распоряжении Конана.
Так в заботах прошел день. Бесценный день, которых оставалось совсем
немного для того, чтобы отыскать место, где держат Мелию, найти к нему
доступ и в ыкрасть девушку. Пока же известно было лишь то, что она в
Сура-Зуде и через восемь дней, в ночь полнолуния, суждено до конца
исполниться забытому пророчеству бездну лет назад сожженной на костре
колдуньи: в жертву Затху принесут дочь Главного Королевского Дознавателя, в
теле которой воплотится и обретет прежнюю мощь душа старой ведьмы, чтобы
ожившее древнее божество смогло пожрать ее и вернуть утраченную силу.
Однако все, что имеет начало, точно так же рано или поздно кончается.
Пришел конец и томительному ожиданию киммерийца. Полсотни всадников, едва
сдерживаясь, чтобы не пустить коней в галоп, преодолели пещеру и выбрались,
наконец, на дорогу, ведущую в Сура-Зуд - тайный город почитателей Затха.
Конан, ехавший во главе отряда, посмотрел на небо и невольно придержал
коня, пораженный увиденным. Неестественно глубокая, густая синева была
усыпана звездами, словно не день сейчас был, а предвечерние сумерки
спустились в эту котловину, а вечерняя заря, полыхнув напоследок алым
закатом, рассыпала в светлом еще небе самоцветы.
Его вновь посетило воспоминание, но на этот раз не смутное, как прежде,
а словно взорвавшееся в мозгу фейерверком разрозненных картин, виденных им в
вещем сне в том проклятом доме.
- Что остановился! - Тефилус не скрывал недовольства, но все-таки
натянул поводья, а за ним и весь отряд встал, не понимая, в чем дело.
- Так, ничего...- Конан вздрогнул и недовольно поморщился.- Просто одно
невольное воспоминание. Едем.
Кони рванули с места и понеслись вперед. О том, что их ждало в конце
пути, людям еще лишь предстояло узнать, попав на самый верх. Киммериец
припомнил свой сон, согласно которому там простиралась обширная равнина с
десятком-другим убогих хижин, теснившихся к скалам.
Они преодолели уже половину подъема, когда стало ясно, что стены
каменного мешка, по которому пролегала дорога, вовсе не отвесны, а имеют
едва заметный уклон наружу. Конан вновь посмотрел наверх: небо, не потеряв
своей синевы, как ни странно, утратило густоту, а звездная россыпь почти
потухла. Как раз напротив того места, где они сейчас проезжали, над самым
выходом из пещеры, к стене прилепился исполинский нарост, на котором
высилась мрачная громада замка. Выглядел он настолько зловещим, что даже
привыкшие к опасности солдаты Бруна и вообще ничего не боявшиеся зуагиры
Таргана, только что мирно болтавшие о своем, умолкли, подавленные его
мрачным величием.