"Морис Делез. Пленники паука ("Слуги паука" #2) " - читать интересную книгу автора

уселся рядом, а она быстро сменила позу и устроилась у него на ногах,
обхватив за талию бедрами и уперевшись полными грудями в его мощную грудь.
Конан обнял ее, почувствовав, как вновь пробуждается желание, и
коснулся губами ее уст. Сердце стучало все сильнее, но женщина вдруг
отпрянула и с неожиданной тоской посмотрела киммерийцу в глаза.
- Не бросай меня, Конан.- Ее глаза расширились и влажно заблестели.- Я
богата, мне ничего от тебя не надо. Только не гони!

* * *

Вечер, когда дневная жара спадала и на город опускались сумерки, Конан
имел обыкновение проводить за кувшином доброго хмельного вина либо в
одиночестве, либо, и чаще, в таверне Абулетеса, в компании верного Тушки,
который безвылазно торчал здесь не только в темную часть суток, когда с улиц
под крыши домов устремлялись толпы людей, торопившихся утолить голод, но и
целыми днями, в течение которых большинство предпочитало заниматься чем-то
иным.
Впрочем, с его комплекцией нечего было даже мечтать о том, чтобы
выползти наружу, на солнцепек, разве только для того, чтобы подобно
бегемотам, по слухам обитавшим где-то в сердце Черного Континента,
плюхнуться в какую-нибудь лужу и, выставив наружу нос, наслаждаться влажной
прохладой.
Конечно, за деньги такой аттракцион легко было устроить, но для этого
пришлось бы покинуть привычное, такое уютное кресло в таверне Абулетеса и
этот прекрасный стол, уставленный вкусной едой, расстаться с которой было
выше его сил, ибо еда, а вернее сам процесс ее потребления, составляла суть
существования Тушки.
И все-таки время от времени, когда деньги подходили к концу,
волей-неволей ему приходилось соглашаться на предложение Конана отправиться
на дело, чтобы, как он любил выражаться, обеспечить себе скудное пропитание.
На "скудное пропитание", поглощением которого он как раз и был занят,
стоило посмотреть. Нет, Тушка, как ласково звали его приятели, вовсе не был
гурманом. Он просто любил поесть, быть может, не очень разнообразно, зато
сытно, и внешность его по вполне понятным причинам была соответствующей. Он
был не просто толст, он был необъятен.
Год назад Конан случайно повстречался с ним в Рабирийских горах, на
одном из перевалов наткнувшись на почти замерзшее тело, уже припорошенное
снежком. Повинуясь безотчетному инстинкту, он взвалил еле дышавшего толстяка
на спину и вместе с ним спустился в долину.
Надо сказать, что подвиг сей, ничуть не умаляя силы Конана, оказался
ему по плечу лишь благодаря тому, что Тушка, изголодавшийся и изможденный
небывалыми тяготами, выпавшими на его долю, потерял добрую половину своего
веса. Когда же через пару дней они прибыли в Шадизар и новый приятель
киммерийца начал восполнять потерю, то поглазеть на это представление
приходили со всей Пустыньки.
К счастью, Конан был при деньгах, получив хороший куш за ожерелье,
выкраденное в доме почтеннейшего Тефилуса. Он, собственно, и отправился
проветриться в горы, чтобы вдали от городской суеты с ее пылью, духотой и
надоедливой стражей переждать опасные дни, когда в Пустыньке перетряхивали
всех и каждого, тщетно пытаясь отыскать пропажу.