"Морис Делез. Пленники паука ("Слуги паука" #2) " - читать интересную книгу автора

заботами людей.
Но не все роптали на неожиданную жару. Были и такие, кто почитал ее за
благо. Эти, довольно отдуваясь и утирая струящийся по лицу пот, смаковали
ароматный зеленый чай, после каждого глотка удовлетворенно цокая языком и
нахваливая гостю редкостные достоинства божественного напитка, по случаю
приобретенного у заезжего торговца.
Назавтра картина, как правило, менялась. Гость становился хозяином, и
наступал уже его черед старательно изображать радушие и нахваливать
неоспоримые качества своего, купленного втридорога душистого чая,
привезенного из далекого Кхитая, который поставщик придержал специально для
него, не уступив другим покупателям.
Оба при этом и не подозревали, что потчуют друг друга одним и тем же
напитком, который проныра-торгаш, расписав несуществующие достоинства,
продал им с огромной выгодой для себя, пользуясь жарой и спросом.
Одним словом, жизнь в огромном городе не замирала, и не только в
прохладе, хранимой каменными стенами домов, и в тени защищавших от солнца
навесов, но и на улицах, где раннее лето даже не приостановило мирской
суеты.
Правда, днем измученное жарой нутро не принимало тяжелой пищи, зато в
избытке способно было потреблять кисловатое стигийское виноградное вино,
прекрасно утоляющий жажду чай, сочные туранские дыни невероятных размеров и
полосатые арбузы. Многие же предпочитали аргосский темный виноград величиной
со сливу, уже поспевшую в Шеме, или огромные сочные шемитские же груши,
брызжущие, стоит лишь прокусить плотную шкурку, ароматным соком, нежные
вендийские персики, покрытые тонкой, бархатистой кожицей - словом все, что
дарило влагу и способно было хотя бы приглушить жажду, потреблялось в
неимоверных количествах.
Однако такие картины можно было наблюдать лишь днем, когда даже
мальчишки, разносившие по улицам холодную родниковую воду в тяжелых
вместительных бурдюках и вполне привычные к своему ремеслу, вскоре валились
с ног от усталости: они вынуждены были нанизывать на шест по два, а кто
постарше - и по четыре наполненных живительной влагой кожаных пузыря зараз.
Зато к вечеру все менялось, и если днем лишь жажда не позволяла людям
забыть о потребностях тела, то к вечеру, когда удушающая жара спадала,
желудок словно просыпался, веско напоминая о том, что на воде и чае, даже
если потреблять их целыми бурдюками, далеко не уедешь.
Многочисленные духаны, таверны и кабаки, которыми изобиловала воровская
столица мира, наполнялись желанными гостями, которые жаждали вознаградить
себя за дневной пост. Жизнь на пропеченных с утра улицах затихала и
сосредоточивалась под крышами домов, которые, впрочем, и днем не пустовали.
Воздух наполнялся другими ароматами, главным из которых был запах жаркого,
приготовленного на любой вкус. Словом, жизнь била ключом, не замирая ни
днем, ни ночью.

* * *

Стигиец шел к центру города.
Жара не действовала на человека, облаченного в одежды жреца Сета. Тело
его оставалось сухим, словно покрывала его не обыкновенная, как у всех
людей, кожа, а листы равнодушного к зною древнего папируса, рыхлого от