"Мигель Делибес. Клад " - читать интересную книгу автора

вытащил из охотничьей сумки грушу, оглядел ее со всех сторон, и так и эдак,
а потом оторвал хвостик и длинным черным ногтем большого пальца осторожно
отковырнул кусок и отправил в рот. В его размеренных движениях проступало
наслаждение, которое испытывает кошка, глядя на пойманную мышь. С набитым
ртом и не отрывая взгляда от изуродованной груши, он сказал:
- Вы что, читать не умеете? Не видели внизу объявления? Как еще с вами
разговаривать?
- Мы не думали, что это к нам относится, - сделал наивные глаза
Херонимо. - Мы сюда по закону приехали. Раскопки ведутся по приказу Мадрида.
Кусочек белой мякоти прилип к щеке Репья возле самого рта, и, когда тот
говорил, прилипший кусочек то поднимался, то опускался, но не отваливался от
щеки. Односельчане Репья, тяжело дыша, стояли у него за спиной, словно лишь
ожидая, чтобы с губ его слетел приказ: "В атаку!" На одном из концов
полукруга стоял и козопас, иссохший, почернелый, в буром берете, лицо его
дергалось и недовольно кривилось. Репей отправил в рот второй кусок груши и,
важничая, нагло заявил:
- А с чего бы этому самому Мадриду распоряжаться в чужом доме? Мадриду
мадридово, а гамонесское - Гамонесу.
Одобрительный гул поплыл над толпой, а из задних рядов раздался чей-то
звучный голос: "Правильно!"; но Херонимо с неистребимым упорством не
сдавался, продолжал защищать свою правоту.
- В Мадриде находится министерство. - Он почти кричал. - Оно выдало нам
разрешение на раскопки этого холма.
- Да пошел ты! - заорал мужчина в заплатанном вельветовом пиджаке,
грозно размахивая мотыгой; вокруг зашумели.
Репей молча созерцал эту сцену, на лице его не отразилось ничего; он
доел грушу, швырнул в сторону огрызок, и тут-то белый кусочек отлепился от
его щеки. Осторожно вытащив из охотничьей сумки вторую грушу, Репей с
заученной важностью повторил, как ритуал, все ту же операцию, но на этот
раз, когда он вонзил свой черный ноготь в ямочку плода, по его пальцам потек
сладкий сок, и он, прежде чем заговорить, облизал руку.
- И можно узнать, кто ж тебе дал это разрешение? - проговорил он
наконец.
- Министр культуры.
- Да кто он такой, твой министр культуры, чтобы совать нос в наши дела?
Слушай меня хорошенько: эти сокровища наши, нашей деревни, и без разрешения
деревни здесь и сам Господь Бог рыть не будет.
Возбужденные выкрики покрыли его последние слова. Толпа потрясала
лопатами, мотыгами, косами, а кто-то крикнул хриплым, надтреснутым голосом:
"Репей, хватит разводить церемонии!"; но парень в ярко-желтом свитере,
повернувшись спиной к археологам и словно умножившись, спешил унять, снуя по
всему полукругу, расходившихся сельчан. Стало тихо, и тогда наставительно
заговорил Репей:
- Земля, на которой мы стоим, - это земля Гамонеса, правильно, парень?
Обескураженный, Херонимо молча согласился. Репей продолжил свою речь:
- Значит, если ты сам признаешь, что земля эта гамонесская, так по
какому такому тройному арифметическому правилу должны мы терпеть, что один
местный тип из Побладура и четверо босяков из Мадрида крадут наше добро?
Желая перекричать вновь поднявшийся шум, Херонимо повысил голос.
- Минутку! - закричал он, подыскивая чувствительную струнку собравшейся