"Мигель Делибес. Клад " - читать интересную книгу автора

вина в руках, остановилась, посмотрела в замешательстве на Анхеля и
воскликнула:
- Да неужто вы женаты!
Анхель изо всех сил выпятил грудь и звонко стукнул по ней кулаками, как
по барабану:
- Да, сеньора. Женат и наследника имею, к вашим услугам!
- Господи боже мой, он и сам-то как дитя. Вы с лица больше на сына
похожи, чем на отца... какие дела творятся...
Херонимо воспользовался неожиданной разговорчивостью сеньоры Олимпии и
вкрадчиво спросил:
- А вы, сеньора, часом не знали дона Вирхилио?
Женщина взглянула на него и вытянула шею, как гусыня.
- Кто же в наших местах не знал покойного Полковника?
Не поднимая глаз от тарелки, Херонимо чистил апельсин.
- Он ведь много бродил по холму, верно?
- Лучше сказать, он с него не спускался. По-моему, так это покойный
Полковник, а вовсе не дон Лино, нашел сокровища, сами понимаете!
Херонимо чуть не подавился. Откашлялся, прочистил горло.
- Разве на крепостном холме есть сокровища?
Сеньора Олимпия насмешливо скривилась:
- Да бросьте вы, не притворяйтесь. Что же вы здесь бродите, ежели не за
сокровищами приехали?
Кристино, Анхель и Фибула глядели на нее как ни в чем не бывало.
Херонимо, боясь прервать ее излияния, не осмеливался поднять глаза от
тарелки. Никто ни о чем не спрашивал старую женщину, а она все продолжала
свое:
- Я-то для себя вот как решила: покойный Полковник знал о сокровищах, о
тех, что там закопаны, и рассказал этой самой Пелайе. Потому что как раз в
это самое время Пелайя пришла к нему в дом кухаркой, хотя кое-кто говорит, я
в это не встреваю, будто не только кухаркой. Зато и я могу сказать, что
Пелайя и муж ее, Гедеон, перешли теперь жить к дону Лино, в его усадьбу. Что
же, по-вашему, одно с другим не связано?
Молодежь переглянулась. Голос у Херонимо стал совсем слабым. И
спрашивал он так осторожно, будто боялся птичку вспугнуть.
- Если дон Вирхилио и в самом деле знал про сокровища, так почему он не
откопал?
- Что не откопал?
- Сокровища.
Сеньора Олимпия принялась собирать грязные тарелки, ставила их одну на
другую горкой.
- Это ихние дела, - невнятно, даже как-то с намеком, пояснила она,
словно уже раскаялась в своем откровенном излиянии. - Поди теперь узнай,
какие у него были планы. Ведь Полковник не думал помереть так, как помер, ни
папа ни мама не успел сказать.
Она перенесла груду тарелок в мойку и повернулась спиной, показывая,
что разговор окончен. Напрасно пытался Херонимо снова разговорить ее.
Сеньора Олимпия, укрывшись в броню своего обычного молчания, скользила
тенью, шаркая черными войлочными туфлями по натертым воском плиткам. Перед
такой немотой Херонимо оставалось только положить в рот карамельку и
подняться из-за стола.